Книга Янтарь рассеивает тьму, страница 105 – Люцида Аквила

– Мы осведомлены, мог бы и не напоминать. – Сетх устало выдохнул, когда дверь с хлопком закрылась. Он потер переносицу двумя пальцами и посмотрел на Люциана. Какое-то время помолчал, будто раздумывал над словами, а потом спросил: – Почему ты так снисходителен по отношению к бессмертному? – Сетх старался говорить безобидно, но в его голосе все равно слышалась претензия. – За всю ночь ты ни разу не попросил его перестать издеваться над Эриасом. Ты же знаешь, что он все слышал и видел. Как думаешь, что он чувствовал и каково ему будет, когда очнется?

Люциан остался невозмутимым.

– Яизвинюсь перед ним.

– Конечно, извинишься. Но на вопрос ты не ответил. Понимаю, у тебя добрая душа, но ты ведь не из тех, кто дает в обиду друзей. Обычно ты затыкаешь каждого, кто пытается докучать нам, но с Морионом ведешь себя смирно и позволяешь ему абсолютно все. Почему?

– Я не тот, кто может им помыкать. Абрам несколько раз пытался заткнуть Мориона, но тот обращал слова против него. Им нелегко управлять, а запреты и отказы лишь веселят его. Я не хочу тратить силы в попытке убедить стену подвинуться. Пытаться выстоять против него бесполезно. Он уничтожит всех изнутри.

Сетх шумно выдохнул.

– Я удивлен, что ты так спокойно признаешь его злую сущность. Но все же к тебе он относится с бо́льшим уважением, чем к нам. Думаю, ты зря пренебрегаешь возможностью поставить его на место. За всю ночь ты ни разу не попытался сделать это, может быть, он бы и побурчал, но заткнулся?

– Может быть. – Люциан спорить не стал.

Морион славился своей непредсказуемостью. Люциан правда пытался понять его, основываясь на знаниях о Кае, но пока видел совершенно разных людей. Морион был хитрее, гибким, как лоза, которая подавалась то вправо, то влево в зависимости от настроения. Кай по сравнению с ним напоминал крепкий дуб, который не шелохнется даже во время урагана.

Люциан видел между ними разницу, но не мог перестать сопоставлять их двоих. Скверный характер, внешняя схожесть Кая и Мориона были слишком очевидны. У Люциана до сих пор мелькала мысль, что Морион и Кай могут быть одним человеком, но никаких доказательств не было. «Вот если бы во снах появился намек на то, что Кай станет бессмертным или хотя бы упоминание Мориона…»

Сетх ушел, и Люциан остался наедине с Эриасом. Он думал помедитировать, но уже начал терять связь с реальностью. Сняв верхние одежды и сапоги, владыка Луны забрался под одеяло, думая о том, как завтра принесет другу извинения за чужую вольность.

Люциан погрузился в мир грез. Сон начался с того, что Кай пылко целовал Элеонору. В каждом движении читалась уверенность, словно он был искусен в любовных делах. «Откуда столько умений в девятнадцать лет? Читал неприличные книги на досуге?»

Люциан постарался абстрагироваться от происходящего, чтобы не принимать непотребства на свой счет. Он не думал, что Кай полезет к возлюбленной целоваться сразу после ее выздоровления, и потому чувствовал себя неудобно. «Значит, он все же нашел способ захаживать к ней, не вызывая подозрений? Какое несчастье».

Они даже не успели обмолвиться словом при встрече, когда темный принц завалился в ее палату. Он бросил пару приветственных слов – и вот они уже обжимаются на кровати. Люциан, наблюдая за такой страстью, ощущал себя брюзжащим стариком: ему никогда не хотелось наброситься на Амели так, как Кай кидался на Элеонору. Темный принц не упускал ни одного шанса прикоснуться к любимой, вскользь или в открытую.