Книга Завещание короля, страница 42 – Юлия Ветрова

В преддверии коронации Мартин позволил себе послабление режима – стал меньше показываться на людях, а всем, кто задавал неловкие вопросы о том, когда продолжатся приёмы, приказал говорить, что будущий король погружён в молитвы за благо Августории.

Особенно набожным Мартин никогда не был, скорее, он был крепким рационалистом, и совесть не мешала ему проводить освободившееся время в постели с красивой девушкой.

Несмотря на мороз, они с Анжеликой помногу гуляли в укромных уголках парка и разговаривали обо всём. Мартин рассказывал Анжелике о своих плаваниях. Анжелика – о детстве и о расстановке сил при дворе. То, что новая знакомая так много знает обо всех, Мартина не удивляло – ведь Анжелика уже говорила ему, что до последних пор была на содержании у какого-то вельможи, а девушка с таким занятием не могла не быть посвящена в самые глубинные тайны.

Как-тораз, зашёл у них разговор и о князе Дорицком. Иоган, с самого прибытия Мартина во дворец, ежедневно показывался наследнику на глаза и постоянно давал советы. Делал он это осторожно, изо всех сил стараясь не вызвать у будущего короля раздражения, и многие его советы оказывались дельными, поэтому, несмотря на насторожённое отношение ко всем придворным вообще, Мартин всё больше ему доверял.

Когда Мартин сказал об этом Анжелике, та рассмеялась, но в смехе этом сквозила горечь.

– Ах, ваше высочество, Его Сиятельство граф Дорицкий – последний, кому вам следует доверять.

– Что вы хотите этим сказать? – мгновенно напрягся Мартин. Он никогда не любил, чтобы наговаривали на его друзей.

Анжелика задумалась о том, какую часть правды стоит поведать.

– Просто все при дворе знают, – сказала она наконец, – какой это умный и опасный человек. Наверняка, вы уже слышали о том, что Его Сиятельство был приближённым прежнего короля много лет, больше, чем кто-либо из нас прожил на земле.

Мартин хмыкнул.

– Мне говорили, что он умён. Но разве это не хорошее качество?

– Я была бы осторожна в таких суждениях. Всегда стоит вопрос о том, на чьё благо направлен этот ум.

– Неужели нельзя направить на общее благо любой ум, который в этом благе заинтересован?

– Да-да, «на благо Августории», – ехидно заметила Анжелика. – Только в чём оно состоит, это благо? Для одних – в союзе с Франконом. Для других – в отлучении всех франконцев от двора.

– Я в любом случае не хочу войны. А вы?

– Я-то не хочу. А вот Франкон может захотеть. Слухи ходят… Разные. И если Франкон выступит против всей Ойкумены, а мы окажемся его друзьями, то Августория тоже может пострадать, и мы – с ней заодно.

– Если Франкон выступит против всех, а мы будем его врагами – то он выступит и против нас.

– Я бы предпочла, чтобы подобная война вообще прошла от нас в стороне, – заметила Анжелика. – Но, если уж придётся выбирать, то лучше быть на стороне сильнейших. А согласитесь, те, кого больше, обычно сильней.

– Нет, не соглашусь. У Франкона много новых пушек. И дело не только в этом. Прогресс на их стороне, а победа – всегда за прогрессом.

– Что за новомодное слово этот "прогресс"? Не понимаю, в чём он заключается, в том, чтобы плавить меньше колоколов и больше лафетов?

– Слово оченьстарое, им пользовались ещё обитатели Эллады.

– Это те, которых завоевали варвары?

Мартину надоело спорить. Он развернул Анжелику к себе, взял в ладони её лицо и поцеловал. Анжелике понравилась такая смена темы, и какое-то время их рты были заняты более приятными вещами, чем дискуссии о политике.