Книга Ночная радуга, страница 91 – Жанна Володина

— Рад слышать это, — отцовская интонация, действительно, выдает облегчение, которое он испытывает.

— Надеюсь, ты понимаешь, что Виктор Сергеевич не виноват? — с надеждой спрашиваю я, почему-то искренне беспокоясь о судьбе своего охранника. — Я его обманула.

— Дорогая! — мягко смеется отец. — Из всех, кто тебя окружал в Москве, ты обманула только Верещагина и его людей.

— Подожди! — догадываюсь я. — Ты знал? И он знал?

— Естественно! — в голосе отца привычная мне, сухая ироничная интонация. — Если бы аптеку не придумала ты, ее придумал бы Виктор.

Мозг начинает лихорадочно работать. Отец не знает, что Виктор Сергеевич его предал и работает на Верещагина. А я почему-то не могу этого рассказать. Я не чувствую опасности со стороны этого странного человека. Но я могу и ошибаться. Черт возьми, вообще не понимаю, что делают мой отец и Верещагин и зачем им я. Одному в качестве дочери, другому — жены.

— Зато перед Верещагиным ты чист? Я правильно понимаю? — спрашиваю я.

— Молодец! — насмешливо хвалит меня отец. — Красивая женщина, способная мыслить логически… Кому-то же достанется такое счастье!

— Но не Верещагину? — подсказываю я вариант.

— Ему никогда! — легкая насмешка сменяется злорадством. — Или он тебе нравится?

— Нет. Не нравится, — осторожно отвечаю я, заглянув внутрь себя и обнаружив там полное смятение.

— Прекрасно! — констатирует отец. — Связь через Жданова. И, Лера… Присмотрись к нему!

— Папа! Мы уже говорили об этом, — напоминаю я. — Игорь — мой друг. Не более. Мы любим друг друга, как брат и сестра.

— Тебя невозможно любить по-братски! Тем более здоровому взрослому мужику! — смеется отец, но больше не настаивает.

— Сейчас я вам что-то покажу! — таинственно говорит Игорь, уводя нас на другой конец сада.

— Ух ты! — восклицает Сашка. — Что за компания и зачем? Ты увлекся скульптурой?

— Это место силы! — дурачится Игорь, показывая нам уголок сада, в котором по кругу выставлены бронзовые фигуры высотой примерно в половину человеческого роста. — Прихожу сюда, чтобы вдохновиться их победами и опытом.

— Так… — морщится Сашка, пытаясь узнать увековеченных в бронзе. — Это Суворов. Это Жуков. Это…

— Македонский, — подсказывает Варька. — Невский. Чихгисхан. Цезарь.

— Ричард Львиное Сердце, — подключаюсь я к игре в узнавание. — Наполеон Бонапарт.

— Игореха! — не может удержаться от смеха Сашка. — Ты лелеешь планы по захвату мирового господства?

— Не мирового, но господства. Я сам это придумал! — хвастается друг. — Выбрал полководцев. Заказал фигуры скульптору. Поставили их кругом. Скамья в центре, чтобы присесть и напитаться их силой и энергетикой.

— Стратег! — веселится Сашка. — Личности, конечно, потрясающие. Есть, чему поучиться. Но можно и нарваться! У каждого из них столько косяков было, что мама не горюй! Спроси у Варьки — у нее память, как у компьютера. Не боишься, что тебе не только сила и энергетика перейдут, но и фобии, и роковые обстоятельства жизни?

— Не боюсь! — хорохорится Игорь, усаживая нас на скамью и подняв правую руку. Тут же по его знаку нам приносят алкогольные коктейли.

— Так… — старательно вспоминает Варька. — Что бы интересного вспомнить… Наполеон, например, страдал аилурофобией.

— Да? — ерничает Игорь. — И что это? Аилуры — это кто или что?

— Это боязнь кошек! — Варька пробует свой коктейль и зажмуривается от удовольствия. — Вкусно! Кстати, и Чихгисхан, и Александр Македонский их тоже боялись.