Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 98 – Жанна Володина

- Я оставлю его у себя, - говорит мне Максим, складывая мое сердце за лацкан дорогого серого пиджака.

Мне легко, свободно, радостно. Я киваю и тянусь к нему. Максим берет меня на руки и несет из операционной. И я чувствую, как в его груди бьются два сердца. Не одновременно, а как бы вдогонку. Крупными ударами - его, мелкими - мое. И это успокаивает и усыпляет, как звук камертона. Наконец, два сердца начинают биться в унисон.

Максим несет и несет меня по длинному, чистому, ярко освещенному коридору все дальше и дальше. Теперь яркость света не раздражает, а поднимает настроение.

- Я люблю тебя, - говорю я Максиму, встречаясь взглядом с его родными голубыми глазами.

- Нет, это я тебя люблю, - отвечает он совершенно серьезно, крепче прижимая меня к себе.

- Нет - я, - продолжаю я знакомую игру.

- Чем докажешь? - щурится он строго.

- Могу поцеловать!

- Ну, это и я могу, - равнодушно отвечает он, а глаза смеются.

- Но я целуюсь лучше! - рекламирую я себя.

- Проверим? - грозно говорит Максим и ставит меня на ноги.

- Уже проверяем, - шепчу я, притягивая к себе его голову.

Стук сдавленных нашими телами сердец теперь глухой, едва ощутимый.

- Хочешь, я остановлю наши сердца, а потом запущу? - спрашивает Максим.

Резко сажусь на постели. Сон. Глупый сон. Кладу левую ладонь на сердце. Бьется часто, словно я только что пробежала стометровку. Все! Хватит! Вот до чего доводят растравляющиедушу воспоминания... Надо же... Голое сердце.

За завтраком я сообщаю своим дачным гостям, что собираюсь в город.

- Мне надо к Михаилу Ароновичу и еще к одному человеку, - твердо говорю я и смело добавляю. - Дел в городе много.

- Помощь нужна? - с наслаждением вдыхая аромат свежесваренного Сашкой кофе, спрашивает Лерка.

- Нет, - я решительна, бодра, бескомпромиссна. При свете дня все надуманное начинает приобретать оптимистические черты, пропитываться надеждами.

Михаил Аронович аж светится от счастья, кудахчет вокруг меня, наливая чай и раскладывая по хрустальным розеточкам густое темное вишневое варенье.

- Осмелюсь спросить, Варвара Михайловна, выполнили ли вы мою просьбу? - деликатно спрашивает старик.

- Да, - честно говорю я. - Я даже старалась.

- Спасибо, верю-верю, - кивает врач и довольно улыбается.

- Готова ко второму конверту! - докладываю я Михаилу Ароновичу, с трудом допивая третью чашку чая и чувствуя себя беременной мышью.

- Вот и чудненько, просто превосходно! - потирает руки в предвкушении старый друг. - Всенепременно! Но сначала полюбуйтесь на мою новинку. На столе передо мной появляется новая фарфоровая фигурка.

- Ломоносовский фарфоровый завод, - докладывает Михаил Аронович. - Школьница.

Милая девочка в коричневом форменном платье и белом фартуке с портфелем в руках. Русые косы собраны в баранки и схвачены красными ленточками.

- Прелесть! - искренне говорю я и достаю подаренную девчонками коробку в горошек. - А у меня какой сюрприз!

Михаил Аронович ошалевшим взглядом смотрит то на меня, то на "Влюбленную пару".

- Немецкий. Начало девятнадцатого века, - гордо говорю я и мягко добавляю. - Возьмете меня в свою компанию вторым коллекционером?

На глазах старика появляются слезы, которые мгновенно вызывают першение в моем горле.

- Лизонька была бы счастлива, - шепчет он. - Почту за честь!

Чтобы не расплакаться, в который раз ощутив горечь страшной для нас двоих потери, весело добавляю: