Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 170 – Жанна Володина

- Миша! Не надо. Вспомни своего любимого Ремарка. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.

Михаил Аронович уходит. Поникший, раздавленный, потерянный. Уходит, чтобы наутро вернуться веселым, бодрым и насмешливым:

- Девочки! Георгоша испек вам кекс!

- Максим любит тебя, - хриплый и какой-то чужой голос Вовки давит на перепонки, хотя он говорит тихо. - Он тебя не отдаст. Никому и никогда. Пока ты сама не захочешь от него уйти. Но и после этого он будет тебя любить. Я это понимаю. Потому что он мой друг. Потому что ты мой... друг. Потому что я тоже никогда и никому бы тебя не отдал. Если бы имел на тебя права.

- Ты понимаешь, ЧТО ты сейчас делаешь? - почти плачу я. - Остановись, и мы удержим все это. Справимся. Я боюсь тебя потерять. Ты уедешь опять? Ты сможешь не уехать?

- Я боюсь тебя потерять, - медленно повторил он мои слова. - Как я ждал этих слов... Контекст не тот.

Мы снова молчим. Меня потряхивает. Хочется прижаться к нему, но я не могу себе этого позволить.

- Варька, - горько шепчет Вовка. - Варька! Ты так его любишь! Я это чувствую.

Слышен звук хлопающей двери. Но я продолжаю удерживать и его руки, и его глаза, и его душу своими руками, глазами, душой. Он прав, слова могут быть одинаковыми - контекст разным. Мне ли не знать, как звучат слова, вырванные из контекста.

- Вова! - я вкладываю в свои слова силу, которую умножаю стократ, чтобы он понял. Понял и отступился. - Да. Ты прав. Люблю. Не буду подбирать слова, чтобы объяснить, как сильно. Услышь меня! Я боюсь тебя потерять!

Я так боюсь его уничтожить своим признанием любви к Максиму, что притягиваю к себе его доброе родное лицо и крепко целую. В лоб, в щеки, в нос, в подбородок.

Вовка смотрит за мое плечо, сжимает челюсти и отнимает мои руки от своего лица. Он обнимает меня за плечи и медленно разворачивает.

Перед нами Максим. Спокойный. Твердый. Волнение выдают только сжатые в кулаки руки в карманах брюк. Он тяжело дышит и выглядит безнадежно, как адвокат, проигравший свой самый важный в жизни процесс, стоивший ему репутации.

Отголоскамисознания, я понимаю, КАК все это должно выглядеть, и ужасаюсь. Нет! Я не хочу! Я говорила о любви к нему. К нему! Не к Вовке, Даже если муж уйдет от меня к другой, он не должен подумать то, что мог бы подумать после того, что...

Тараканы злобно ухмыляются, глумятся над моей попыткой подобрать слова для самой себя. А мне еще вслух надо что-то говорить.

Максим проглатывает меня взглядом и тут же перемещает его на Вовку:

- Amicus Plato, sed magis amica veritas? Платон мне друг, но истина дороже?

Вовка грустно усмехается и встает передо мной, словно боится, что спрятанные в карманы кулаки Максима предназначены для меня:

- Ты тоже увлекся латынью? Хорошо. Прояви свою знаменитую адвокатскую выдержку. Amicos res secundae parant, adversae probant. (Счастье дает друзей, несчастье испытывает их).

Максим не делает попытки позвать меня. Я сама вылезаю перед Вовкой, и он, секунду помедлив, отступает на шаг назад. Максим, мазнув по мне взглядом, разворачивается и уходит.

Я бы отдал весь свой гений и все свои книги за то,

чтобы где-нибудь была женщина,

которую беспокоила бы мысль,

опоздаю я или нет к обеду.

Иван Тургенев

Он скрылся, а мы затеяли

неформальные дебаты,