Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 169 – Жанна Володина

Мы хохочем, вытирая слезы.

- Мальчики, не доводите до "нечем"! - веселится Сашка.

- Слушай, не сгущай краски! - Игорь заказывает всем кофе. - Нам с вами еще и тридцатник не аукнул.

- Но подсвечивает! - шутит Вовка.

Кошу глаза - ЕЕ нет. С их столика убирают официанты. Мои фантазии о внезапном появлении Максима не материализуются.

Когда мы на несколько минут с девчонками снова остаемся одни, я рассказываю им о Мышильде и Ермаке.

- Да, ситуация, - хмурится Сашка. - Если реально к тебе подбирается через нее - подлец. Или ему все-таки Мышильда нравится?

- Зачем тогда Варьке так упорно признаться хотел, преследовал и признался на презентации? - возражает Лерка.

- Странный он какой-то! - завела любимую песню Сашка. - Маньяк! Кстати (Лерке),а твой где?

- Мой кто? - Лерка морщится.

- Не куксись, морщины будут, - советует Сашка. - Сергей Филиппович где? Сутки прошли, беспокоюсь. Вдруг что случилось?

Мы снова покатываемся от смеха. Игорь и Вовка возвращаются к нам за стол. Мы болтаем, вспоминаем, танцуем. Когда Вовка начинает прижимать меня крепче, обнимать в танце дольше положенного, я решаюсь на последний разговор.

- Вов! - шепчу я ему на ухо, обняв за шею.

- Да? - шепчет он в ответ, до боли сжимая мне ребра.

- Пойдем проветримся?

Мы выходим в фойе. Здесь прохладно и пусто. После шумного зала очень тихо. Вовка тут же берет меня за руку. Аккуратно ее отбираю. Он сцепляет свои руки за спиной и меняется в лице. Он понял.

- Вова, я прошу тебя, - начинаю я быстро, тороплюсь, не давая ему перебить себя. - Я все поняла. Прости, что поздно. Прости, что только сейчас разговариваю с тобой. Прости, что не поняла тогда.

Вовка медленно, глубоко вздыхает, слегка откидывает голову назад и закрывает глаза. Мы несколько минут так и стоим в пустоте, в тишине и молчим. Наконец он открывает глаза и смотрит на меня.

Меня буквально сносит его открытый любящий взгляд. И это такая огромная любовь, что меня начинает трясти крупной дрожью, словно я замерзла и не могу согреться. Господи! Все еще сложнее. Это не детская влюбленность. Не дружба, переросшая в любовь. Не привычка находиться рядом. Не отголоски былого чувства, подогретые алкоголем, обстановкой и воспоминаниями. Это не ностальгия по школе. Это она. Любовь мужчины к женщине. Крепкая. Зрелая. Выдержанная, как коллекционный коньяк. Любовь, от которой не отказываются. Любовь, из-за которой от всего отказываются.

- Я прошу тебя, - начинаю умолять я. - Мы должны как-то это выдержать. Как-то пережить. Но по отдельности. Не вместе.

- Не вместе, - эхом повторяет Вовка.

- Я понимаю, - бормочу я и тяну его за руки сама, складываю их ладонями друг к другу и прижимаю к себе. - Я понимаю. Мы расстались с Максимом, и ты подумал... Ты решил... Но даже если Максим меня больше не любит. Даже если он никогда меня не любил... Я могу любить только его. Я это поняла сейчас, когда ушла от него. Прости меня, прости, пожалуйста!

Вдруг всплывает картинка из прошлого. Мне лет десять. К нам на воскресный обед приходит Михаил Аронович. Какой-то торжественнострогий и взволнованный. В костюме с галстуком. После обеда, на котором наш гость напряжен и неразговорчив, баба Лиза отправляет меня в свою комнату читать. Они долго разговаривают, и, когда я возвращаюсь, слышу бабушкины слова: