Книга Триумф поражения, страница 309 – Жанна Володина

— Нина! — обращается ко мне Райская. — Вы хотели найти автора идеи "фальшивого дневника"?

— Да… — мямлю я, ничего не понимая. Горячая рука Саши ложится на мои плечи.

— Вот он, — сморщенный указательный палец аквамариновым ноготком показывает на Юрия Александровича.

— Ведьма! — ласково говорит Сашин отец. — Всегда тебя боялся!

— Я знаю, — весело отвечает Райская. — Сам расскажешь или помочь?

— Прошу! — Юрий Александрович складывает на груди руки.

— Ну что ж… — Ольга Ждановна жестом просит у официанта бокал шампанского, отпивает глоток и начинает говорить, глядя только на меня:

— Мужчины семьи Климовых никогда не могли ценить настоящих женщин. Они всегда их упускали.

Дед фыркает и мрачнеет. Климов-средний почему-то оглядывается на Наталью Владимировну. Саша крепче обнимает меня.

— И один выросший и поумневший маленький… гаденыш, — Райская ухмыляется, прикрыв чудесные глаза. — Вдруг понял, что сын его, как и он сам, никогда не будет счастлив. Как не был счастлив его собственный отец, потерявший любимую женщину. Как не счастливи он сам, переживший такую же потерю.

— Дед? — Саша смотрит на Климова-старшего.

— Отец? — переводит взгляд на Климова-среднего. — Что она говорит?

— Она говорит, внучок, — вздыхает дед, — о нафталиновом времени, которое уже никто не помнит!

— Подождите, — смешиваюсь я в разговор. — Что вы сказали про дневник?

— Я сказала, что его автор — Юрочка! — отвечает мне Райская, с интересом меня разглядывая.

— Почему? Зачем? — не верю я своей прабабушке.

— А как заставить сына не упустить свое счастье? — сладким голосом поет Райская, словно сказку рассказывает. — Живет в старом доме волшебная девочка Нина. Чистая, честная, умная, красивая, нежная. А у сына, что не женщина — все не та… Не Райская… А сын единственный, любимый… Да и перед отцом всю жизнь неловко… Я что-то приврала?

Неожиданный строгий вопрос, обращенный к Юрию Александровичу, получает небыстрый, но честный ответ:

— Нет. Пока не приврала.

— О! Это был достойный план! — смеется прабабушка. — Уехать на год. Заставить сына хотя бы приехать в агентство. Лишь бы увидел ее, хоть разок… Так?

Снова резкий вопрос. И снова честный ответ:

— Так, ведьма!

— Вот! — Райская собой чрезвычайно довольна. — Приехал, увидел, получилось… Но Райская попалась не та… Видимо, от Симоновых чего примешалось…

Прабабушка сердито смотрит на свою внучку, мою маму, и продолжает:

— Да и сынок подкачал… Нет, чтобы под венец, он в постель тащит! Ничего не придумываю? Все верно?

Эти вопросы уже Саше, который мрачно смотрит на Райскую и, в отличие от отца, не отвечает.

— Все верно! — сама себе отвечает за Сашу Райская. — Но зацепила Нина сына. Душу-то разбередила. Забыть не может… Работать не может… Жить, как раньше, не может… Даже жениться готов, но только чтобы в постель утащить.

Сашино лицо темнеет, но он молчит.

— Переживает отец. Влюбить влюбил, а толку никакого. Решил силу чувств проверить. На спор финансовый сына вынудил. Сомнения дневником фальшивым заронил. И ничего не останавливает теперь Климова-младшего. И деньги не нужны. И даже любовь ответная не обязательна. Хочу, говорит. Люблю, говорит. Женюсь, говорит. Ну что? Не перебьешь?

И снова ехидный вопрос Саше.

— Сказочница! — нежно откликается дед.

— Подождите! — останавливаю я разошедшуюся прабабушку. — Откуда такиеподробности? И почему через Кристину, Светлану и Сальмонеллу?