Онлайн книга «Триумф поражения»
|
— Ты, наверное, обижаешься на него, что о чувствах своих говорить не умеет? — сетует дед. — А ты потерпи, поближе сойдетесь — разговорится обязательно! С недоверием и недоумением смотрю на деда. Может, он так шутит? Нет… Лицо вроде серьезное… Даже глаза колючие, придирчиво-пытливые… — Его самая первая невеста, — рассказывает дед, как сказку начинает (о! значит, был и нулевой пациент!), — нервничала очень, что неразговорчивый, неласковый, не ревнует. Вам же, женщинам, нравятся ревнивые мужчины? Вздрагиваю, понимая, что дед спрашивает у меня. — Нравятся ли мне ревнивые мужчины? — с ужасом переспрашиваю я и честно отвечаю. — Не нравятся… — Вот! — как ребенок, радуется дед. — А Вероника… Где-то я слышала это имя… — Вероника — внучка Ильича, подружка детства Сашки, — реагирует на мой наморщенный лоб дед. — Мы с Ильичом размечтались породниться, да не вышло… — Почему не вышло? — мне вдруг становится интересен и разговор, и предмет этого разговора. — Да все как-то сразу не заладилось, — приглаживает усы дед. — В детстве вроде и общались неплохо, а подросли, Веронике страсти захотелось, живости в отношениях, ревности Сашиной… А ему все ровно, гладко, спокойно… Ты же знаешь теперь, какой он неэмоциональный, педантичный… Ревновать выше его представлений об отношениях! Его понять нужно! У меня складывается стойкое ощущение, что я приехала не к тому деду. Вернее, не от того внука… — Может, у вас где еще один внук завалялся? — неловко и неумно шучу я. — Мы же о Саше говорим? — О ком же еще? — почти обижается дед. — Юрка у меня один. Сашка тоже. Может, Юрка со своей куклой кого и изобретут, но я сомневаюсь… — Значит, Вероника с Сашей расстались из-за ревности? — уточняю я. — Из-за ее отсутствия! — грустно смеется дед. — Вероника его ревновала ужасно, а он ее нет. — Но жениться хотел? — не понимаю я. — Не то чтобы хотел, но поговаривал, что знает Веронику давно, что она добрая и порядочная, что может ей доверять, что дети у них будут хорошие… — пытается объяснить мне дед. — Женщинам ведь надежные и крепкие мужчины нужны. Я думаю, он ее нравоучениями своими допек… Ты же от контроляего тотального сбежала? Так? Теоретически дед прав, поэтому я согласно киваю, а потом вываливаю скопом: — И от контроля тотального. И от ревности бешеной. И от страсти, но уже неконтролируемой. Дед пораженно смотрит на меня. Во взгляде появляется некое благоговение, по- другому не скажешь, словно перед ним не Нина Симонова-Райская, а кто-то из почитаемых на Руси святых. — А я все думал… — задумчиво говорит он. — Чего они с отцом сцепились? Предположил, что из-за куклы той, на которой Юрка женился… А это из-за тебя, оказывается… Вот вы, Райские, умеете ад устроить! — И многих Райских вы знали? — удивляюсь я. — Да одной достаточно! — ухмыляется дед. — А теперь вот две! Дед неожиданно вытаскивает меня из-за стола и ставит перед собой, как генерал новобранца. — Что ты за птица такая, Ника Райская? — Симонова-Райская, — вежливо поправляю я, размышляя, сделать руки по швам или нет. — Значит, говоришь, что о страсти говорит, ревнует и контролирует? — Так точно! — не удерживаюсь я, уж очень комично растерянное выражение его лица. — Так это же совсем другое дело! — радостно потирает руки дед. — Теперь оборона получает новый идеологический смысл. Мы же возьмем его тепленьким! |