Книга Триумф поражения, страница 156 – Жанна Володина

— Бред! Полный бред! — сомневаюсь я в реальности происходящего. — Какая доверенность…

Неожиданно вспоминаю.

— У Генки была от меня доверенность. Давно. Три года назад. Ее срок давно истек.

— На что? — спрашивает Костик. — На помолвку?

— Да какую помолвку? — искренне смеюсь я. — На действия от моего имени при передаче в музей книг моей прабабушки. Уникальные фолианты. Она просила передать их государству. Генка вызвался помочь. Я ему у нотариуса выписала доверенность на действия от моего имени, так как книги были моими по дарственной. И потом… По доверенности заключить помолвку нельзя. У нас такой процедуры в законе нет.

— Нет, — согласно кивает Павла Борисовна. — А письма?

— Вот письма — это, действительно, странно… — задумываюсь: нет у меня в памяти никаких воспоминаний под грифом "Гена и письма". — Я никогда не переписывалась с Геной. Может, пару открыток к дню его рождения подписала. Не больше.

— Чушь какая! — поправляет усы Денис Владиленович. — Неужели бы Нина нам не сказала о помолвке?

— Ниночка, не волнуйтесь, — бросается меня успокаивать Дарья Владиленовна. — Это недоразумение. Чья-то ошибка. Оплошность.

— Или злой умысел! — выдвигает новую версию Димка. — Нинка! Придави нас синонимами!

— Интрига, коварство, подвох, происки, — послушно выдаю я.

— Еще каверза и злонамеренность! — добавляет с доброй усмешкой Дарья Владиленовна.

— Только чьи? Муравьевых? — спрашивает Костик. — Так Нинку в невестки хочет, что придумала целый план?

— Сальмонелла может! — хохочет Димка.

Все смеются, вспоминая случаи, связанные с семейкой Муравьевых. Набирается с десяток, глупых и смешных. Все чаще раздается смех. Вот кто-то уже просит Павла Денисовича принести шоколадное печенье.

— Холодильник в агентстве? — осторожно спрашиваю я. И все замолкают, глядя на меня с сочувствием.

— Он немного рассержен, — аккуратно начинает Римма Викторовна.

— Без немного, — ворчит Павла Борисовна.

— Зато с очень! — констатирует Костик. — Он так орал на Прохора Васильевича, что стены дрожали.

— Что орал? По существу? — допытываюсь я.

— Что у нас не агентство, а проходной двор. Что Прохору можно доверить охранятьтолько курятник. Что эту особу, ну, Сальмонеллу, и пускать нельзя было, — в подробностях докладывает Костик.

— Сначала все было хорошо, — подключается Римма Викторовна. — Александр Юрьевич посмеялся над заказом Яны Львовны на помолвку. Доверенность даже читать не стал — передал юристам, те подтвердили, что подделка.

— А я говорила! — радуюсь я. — Это, видимо, та доверенность, что на книги была оформлена.

— Но потом Яна Львовна достала какие-то письма из сумочки. Александр Юрьевич ни брать, ни читать не хотел. Она сама начала что-то там зачитывать, а он аж почернел за пару секунд. Ее из кабинета выставил и… — Римма Викторовна вдруг замолкает.

— Что и? — испуганно переспрашиваю я, догадываясь, что ничем хорошим это не закончилось.

— И разнес кабинет, — спокойно заканчивает за Римму Викторовну Денис Владиленович.

— Правда разнес или это розыгрыш такой? — не верю я Римме Викторовне и даже Денису Владиленовичу.

— Правда, — вздыхает Павла Борисовна. — Я видела: две вазы напольные разбил и гепарда больше нет.

Огромный керамический гепард стоял в кабинете Хозяина с незапамятных времен. На нем, между прочим, стояло клеймо английского королевского фарфорового двора.