Книга Триумф поражения, страница 13 – Жанна Володина

— Господи! Хорошо-то как! — восклицает Римма Викторовна. — Вот и все в порядке.

— Когда вернется в агентство наш новый Хозяин? — нетерпеливо спрашиваю я у Павлы Борисовны.

— Он еще не уходил, — растерянно говорит Павла Борисовна. — В кабинете сидит.

— Кофе четыре раза пил, — подхватывает Римма Викторовна. — К нему трое человек приехало. Бухгалтерию запросили. Пока вроде все в порядке.

— Действительно, чего он так задержался у нас? — волнуется Димка. — Ему наше агентство, как песчинка в море.

— Не знаю, — спокойно говорит Павла Борисовна. — Но волноваться нам не стоит. Я за бухгалтерию и другие подразделения абсолютно спокойна. Повторяю, у нас все в порядке.

Еще через час я убедилась, что в нашей фирме все хорошо у всех, кроме меня. В начале девятого за мной опять пришла Римма Викторовна, которую Холодильник держал на работе и не отпускал домой, пока сам не наработается.

— Госпожа Симонова-Райская! — голосом взводного командира обратился ко мне Хозяин. От неожиданности чуть не встала по стойке смирно и не вытянула руки по швам. — Принято решение продолжить реализацию вашего… проекта.

Поскольку я обещала Павле Борисовне и Римме Викторовне держать себя в руках, я прикусила обе щеки и промолчала.

Холодильник подошел ко мне вплотную и тихо, чтобы не услышали трое сидящих в кабинете мужчин, роющихся в многочисленных папках и книгах, спросил:

— Когда у вас намечено само мероприятие?

— Через две недели. Там сценарий непростой, — сквозь зубы ответила я.

— Хорошо. Ваш проект на особом контроле. Начиная со стадии подготовки, — Холодильник уже привычным жестом указал мне на дверь.

— Особом контроле? — нахмурилась я, не двигаясь с места и понимая, что мне это совсем не нравится. — Что значит особом?

— Особом, — сказал Хозяин, приблизившись так близко, словно он хочет меня поцеловать, — это значит моем. Отсчитываетесь мне лично за каждый шаг. Понятно?

Трое мужчин, находившихся в кабинете, как по команде, при этих словах подняли головы и строго посмотрели на меня.

— Понятно! — доложила я по-военному и развернулась на пятках. Что поделаешь? У кроссовок нет каблуков. И нет, чтобы просто выйти! Все мое существо так протестовало и противситуации, и против ее свидетелей, и против этого отмороженно-замороженного, что я не выдержала и, стоя спиной к нему и лицом к дверям, четко произнесла:

— Делаю два шага и выхожу в приемную!

— Что вы сказали? — растерянно переспрашивает Холодильник, и я себе ярко представляю, как мигают все его лампочки от перегрузки.

— Докладываю о каждом шаге! — рапортую я, не оборачиваясь. — Как вы и велели!

Раздается странный звук. Не удерживаюсь и оборачиваюсь. Это смеется, втянув голову в плечи, один из трех мужчин. Двое улыбаются во все свои тридцать два. Один даже подмигивает.

— Веселитесь? — холодно спрашивает Хозяин, вглядываясь в мое лицо.

— Никак нет! — ерничаю я и снова отворачиваюсь лицом к двери. — По уставу не положено!

— Кстати, об уставе, — непонятно чему радуется Холодильник, мягко взяв меня за плечи и развернув к себе. — Спасибо, что напомнили. В вашей… нашей компании есть дресс-код?

— Дресс-код? — переспрашиваю я, потеряв нить разговора.

— Да. Дресс-код. Правила внутреннего распорядка, определяющие внешний вид сотрудников, — радостно говорит мне Хозяин, я же выбираю на его рубашке верхнюю пуговицу, чтобы смотреть только на нее и не встречаться с ним взглядами.