Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 95 – Жанна Володина

Поняв глубину и справедливость его замечаний, я вынужденно киваю, но тут же бросаюсь в бой, напоминая:

— Вы не извинились за бестактный намек на отсутствие у меня ума!

— Предложив вам одуматься, я всего лишь хотел разнообразить наше свидание, — усмехается он.

— Повторите, пожалуйста, ваши предложения, — слащаво улыбаясь,прошу я. — Всё мое внимание было занято восхитительным ягодным соусом!

— Соус, действительно, восхитителен! — неожиданно говорит Арман, поклонившись Решающему и мне, как бы прося прощения за то, что вступил в разговор. — Его делают из ягоды, растущей на границе с Тьмой. Ее добывают отважные добровольцы, часто рискуя жизнью. Соус из этой ягоды подать к столу могут позволить себе только самые высокопоставленные представители королевского двора!

И сухопарый, изящный Арман раздувается от гордости за «высокопоставленность» своего хозяина.

— Наша гостья, Арман, впервые в высшем обществе Империи, ей многое в новинку, — с удовольствием задевает меня Фиакр. — А ягода, правда, вкуса необыкновенного.

— Как она называется? — любопытствую я. — У этой удивительной ягоды есть название?

— Есть, — равнодушно отвечает Решающий. — Она называется фиакрина.

— Как? — поражаюсь я и сдуру брякаю. — Фиакрина? Это в честь вас?

Фиакр застывает с каменным выражением лица, вперив в меня черные глаза.

— Почему же в честь меня? С чего вы это взяли?

Мама дорогая! Правильно родные дали мне прозвище «Глазунья-Болтунья» за большие зеленые глаза и привычку болтать без умолку. Я вообще, по словам родителей, научилась говорить в полгода. И с тех пор рот не закрывала, как, смеясь, утверждал всегда папа. Кстати, родители даже пару раз повышали мне, школьнице, количество карманных денег в обмен на молчание, например, в машине, когда мы ехали за город на дачу. И за эти пару раз я серьезно увеличила свой доход на несколько сотен рублей. Потом желание говорить и говорить взяло верх, и я, плюнув на этот способ обогащения, отказалась от прибыли и заговаривала родню до головной боли и желания сбежать на край света.

Хвала вуалетке! И надеюсь, что нижняя часть моего лица покраснела не ярко. Это надо так проколоться! Как бы сегодняшнее свидание не закончилось у алтаря!

— У всех женщин змеиный язык! — с чувством произносит Решающий, как совершенно земной мужик. — Есть ли что-то, чего Ирен вам не рассказала? Я поражен! Как она могла выдать вам одно из моих светских имен?! И почему именно это?!

Я, конечно, не собираюсь рассказывать Решающему, что обменялась в этой жизни с его Ирен парой слов. По сравнению с этим, мое «общение» с противной и ревнивой Ребеккой, с которой я хотябы разговаривала дважды, можно назвать долгосрочным сотрудничеством. Но меня опять спасает его предвзятое отношение к Ирен. Чтобы уж совсем не завраться, не киваю, а наоборот, гордо вскидываю голову, не отвечая на его слова, а снова спрашивая:

— Так в честь вас или нет?

— В честь меня, — подтверждает Фиакр. — Но вы должны понимать, что это имя не для вас. Мое настоящее имя скрыто от всех. А светские имена для посвященных и самых близких!

Да, пожалуйста! Больно надо, товарищ Фиакр, господин Леонард, мистер Мэтью Вилар! Если бы ты знал, дружок, сколько знаю я о тебе! Но в этот момент меня ошпаривает кипятком испуга: Постойте! Во время моего прорыва Ирен называла Решающего Леонардом! Имя Фиакр я услышала во время первого прорыва от томной Сюзет! Он что, всем своим «женщинам» сообщает все свои светские имена или это только Ирен удостоилась особой чести?