Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 47 – Жанна Володина

Сосредоточившись, смотрю себе в глаза и торжественно, подражая Фамильяру, говорю:

— Обещаю!

Ничего особенного не происходит, только легкий порыв неизвестно откуда дунувшего ветерка, колышет полог кровати.

Довольное лицо старика лоснится удовольствием, он не двигается, продолжая держать меня за руку, но в отражении я одна.

— Ложись и закрывай глаза! — командует Фамильяр, а я вспоминаю тренинг с Антоном и его рассказ о том, что Фамильяр должен беспрекословно слушать своегоХозяина и быть ему предан сильнее, чем кто-либо.

— Зачем? — с подозрением спрашиваю я.

— Будешь менять цвет глаз! — командует он, подталкивая меня к кровати и беря в руки банку с лепестками.

— Это надолго? Это больно? — паникую я.

— Это ровно на семь дней. И это даже приятно, — презрительно фыркает Фамильяр и добавляет жестко. — Ложись!

На мои закрытые по его команде веки ложатся прохладные мокрые лепестки.

— Что делать-то? — нервничаю я, ругая себя за то, что поддалась, и теперь беспомощна, лишившись возможности видеть.

— Тебе лучше знать! — ехидничает противный собеседник.

Стискиваю зубы и произношу злобно:

— Выполняй свою часть договора, не то…

Не успеваю придумать, что не то, как он примирительно фыркает, переходя на «вы»:

— Не надо сердиться, госпожа! Сейчас-сейчас! Представьте себе, что на место прохладе постепенно, очень постепенно приходит тепло, легкое, но отчетливое.

Беру себя в руки исключительно благодаря дыхательному упражнению, которому научилась на одном из тренингов, на которые меня бесконечно таскает Полинка. Но через несколько секунд реально чувствую, как лепестки на моих веках становятся сухими и нежно теплыми.

— Представьте, как перекрашиваете свои глаза. Любой образ! Красите краской с помощью кисточки. Капаете лекарство из пипетки. Заливаете из чашки прямо в глаза горячий шоколад или кофе. Не важно! Главное, чтобы правдоподобно!

Легко сказать! Хотя… Фантазия срабатывает причудливо: я вижу себя перед мольбертом с собственным портретом, который почти готов. Не раскрашена только радужка больших глаз. Беру палитру с масляными красками, выбирая густой, насыщенный коричневый, и откуда-то знаю, что он называется ван-дик. Вижу свою руку, берущую кисть и наполняющую пустые глаза цветом и жизнью. И вскоре с портрета на меня смотрит симпатичная (на мой взгляд) кареглазка.

— Госпожа! — далекий глухой оклик прерывает такую красивую и четкую визуализацию.

По моим щекам похлопывают довольно чувствительно.

— Больно! — возмущаюсь я. — Прекрати!

И резко сажусь на постели, распахивая глаза.

— Получилось! — радостно потирает ручки Фамильяр. — Глянь сама!

Зеркало демонстрирует кареглазку из видения, удивленную и несколько встрепанную. Что за чудеса?

— У тебя ровно неделя! — пугает меня старичок, снова«тыкая». — Потом ритуал надо повторять.

— Как тебя зовут? — резко разворачиваюсь я к старичку.

— Да… по-разному, — замешкавшись, отвечает он, отводя глаза.

— В глаза смотри! — грозно говорю я, снова вспомнив, что это я — его Хозяйка, а не он — мой Хозяин.

Фамильяр съеживается, морщит в обиде и без того морщинистое личико, но в глаза всё-таки смотрит своими маленькими, черными, постоянно бегающими глазками.

— Имя! — повелительно требую я. — Не забывайся!

Старичок закатывает глаза и бормочет:

— Да я не гордый… Без имени могу обойтись…