Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 121 – Жанна Володина

Крыса встает на задние лапы и еще пристальнее смотрит на меня. Наверное, выбирает, с какой части будет есть мой трупик: с филейной или грудной. Вот прикол! У них тут куча неизвестных мне животных, а крыса такая же! Правильно говорила моя мама: «Крысы — это не животные. Крысы — интеллектуальный сгусток энергии. Нам бы их согласованность и дисциплину!»

При воспоминании о маме глаза наполняются слезами. Неловко хрюкаю, пытаясь их удержать. Крыса наклоняет голову набок и говорит мне брезгливо, скрипящим писком:

— Mon Dieu! Petite sotte! Je suis fatigué!* Вот только давай без слез!

Крыса? Говорит? По-французски и по-русски? Хотя, чего я удивляюсь— мир-то магический!

— Не тыкай мне! — мычу я нечто неопределенное.

— Чего ремень до сих пор не сняла? Развлекаешься? — спрашивает крыса знакомым голосом.

— Франц! — вопит мое сознание, и крыса морщится, как будто ей неприятны громкие звуки. — Ты меня слышишь?

— Слышу… — ворчит крыса, с сожалением рассматривая свой лысый хвост, словно в первый раз его видит и стесняется его облезлости.

— Помогай! — мысленно взываю я.

Щелчок — и ремень, стянутый на затылке, и ремни, опоясывающие запястья и подлокотники кресла, легко сползают, мгновенно освобождая меня. Двигаю нижней челюстью, уставшей от давления ремня, и сглатываю слюну.

— Почему так поздно и так долго?! — возмущаюсь я.

— Поздно?! — фыркает крыса. — Долго?! Неблагодарная! Да ты хоть представляешь себе, сколько сил и энергии потратил я, чтобы сначала узнать, что случилось, а потом сюда пробраться?!

— Ты же фамильяр! Мой фамильяр! — не успокаиваюсь я. — Нас на курсах учили, что ты со мной настолько сильно связан, что можешь и должен следовать за мной по пятам!

— Ты опять про свои краткосрочные? — иронично спрашивает крыса. — Надо было на полный курс записываться! Недоучка!

— Ладно, — машу я на него рукой и делаю попытку встать, получается крайне неуклюже — ноги затекли.

— Чего не развязалась сама? — деловито спрашивает крыса, потирая черные, почти человеческие когтистые ладошки.

— Сама? Как? — недоумеваю я. — Я могла развязаться сама?

— Естественно! — откровенно смеется надо мной фамильяр. — Стоило только подумать об этом и послать сгусток мысленной энергии.

— Вот так просто? Подумать и послать? — ошарашенно переспрашиваю я.

— Конечно, проще простого! — подтверждает мерзкая крыса, нахально скалясь. — Только время тратим!

Немедленно разозлившись, я представляю, как давлю этого гаденыша тяжелым креслом. И это самое кресло начинает медленное движение по направлению к Францу.

— Вот видишь, как легко! — нисколько не удивившись, отвечает крыса, ловко запрыгнув на движущееся кресло и по-хозяйски развалившись в нем. — Ты и карету могла разнести в щепки!

— Да блин! — восклицаю я огорченно. — Правда? Могла?

— Так точно! — отдает мне честь смеющаяся крыса. — Чего не разнесла?

— Так вот чему удивлялся Бернард! — слишком поздно догадываюсь я. — Он ждал именно этого!

— И этих двухметровых молодцов ты могла, как щенят, в стороны раскидать, — насмешливо наклонив голову, продолжает веселиться крыса.

— И отсюда могу выйти? — с надеждой спрашиваю я. — Или ты выведешь?

— Здесь возникают некоторые трудности! — вздыхает фамильяр.

— Какие? — холодею я от дурного предчувствия.

— Из мертвецкой Колдунья выйти не может! — жестко констатирует крыса.