Книга Крепостная Эльза, страница 22 – Светлана Машкина

Пирог я решила печь самый простой — с ревенем.

— Эська, а Эська, ты пошто кисляка столько набрала? — удивилась Палиша, наблюдая, как на заднем дворе я выдёргиваю черешки ревеня. — Его матушка иногда в взвар кидает, когда кисленького охота.

— Будет начинкой для пирога, — объяснила я.

— Ой, испортишь тесто! — испугалась сестра. — Есть невозможно будет! Всю рожу перекривит, пока жуёшь!

Палиша скорчила такое лицо, словно уже откусила кусок пирога.

Я засмеялась:

— Пошли, сестричка, научу тебя. Будешь мужа кормить и меня добрым словом вспоминать.

Палиша тяжело вздохнула:

— Я тебя и так вспоминать буду. Видано ли дело — на священном месте одну невесту другой заменить и счастье своё отдать.

Теперь вздохнула я. Как мало, оказывается, надо Палише для счастья! Что видела в жизни бедная девчонка, если предел мечтаний — недоумок муж, тёплый дом и сытость?

Технологию теста пришлось несколько изменить — привычного нам сливочного масла, разумеется, не было. То есть оно в этом мире было, и взбивать его умели, но оказалось слишком большой роскошью для крестьянского стола.

Зато матушка выделила мне растительного, кажется, льняного. Яиц тоже позволила взять, сколько надо, и даже мёда не пожалела.

— Негоже на угощение скупиться, — сказала матушка. — Старая Зента нам много добра сделала.

Ревень для начинки я засыпала сахаром, чтобы слить лишний сок. Сейчас решила немного подварить с добавление мёда. Пектина, разумеется, тоже не было, чтобы начинка не потекла, добавила пару ложек муки.

В кладовке, в небольшом глиняном горшке, на самом дне, я нашла сухие, мелкие розовые цветы. Достала, понюхала. Приятно пахнет, чем-то сладким, немного похоже на ваниль.

— Палиша, что это?

— Так пишта же, — ответила сестра. — Матушка с ней взвар делает по праздникам.

Пиштой оказалось древовидное растение, которое можно найти на берегу речки. Дикорастущее и очень колючее. Раз в году пишта цвела мелкими розовыми цветочками, красивыми, как цветы сакуры. Те, кто не боялся исколоться острыми длинными шипами, собирали и высушивали цветы.

— Продавать не пробовали? — спросила я.

— Кому? — удивилась сестра. — Деревенские, если надо будет, сами наберут, а у городских на ярмарке и без нашей пишты добавок полно. Купцы чего только непривозят — глаза разбегаются. Пишту и наши-то не сильно уважают — пока наберёшь, того и гляди всю рубаху изорвёшь. Пахнет, конечно, сладко, но есть-то в ней нечего, так, баловство одно.

Цветочки не ядовиты — это хорошо. Интересно, какие они на вкус?

Я положила в рот несколько сухих лепестков и прожевала. Никакие. Трава-травой, и это замечательно.

Толочь цветы пришлось в деревянной ступке, зато порошок получился достаточно мелким. Надеюсь, при термической обработке он не потеряет свой запах.

Пирог получился замечательный. Начинка не растеклась, запах очень приятный, ещё и тесто, от добавления пишты, стало необычного розоватого цвета. Надо же как она красится, я ведь совсем немного добавила!

— Эська, какая же ты умница! — восхищалась матушка Маника. — Следующей весной пойдём с вами, девоньки, пишту собирать, не побоимся колючек. Ведь и для праздничного взвара, и для пирогов теперь она нужна. Руки-то дерюжкой обмотаем, чтобы в самую крону забраться. Помните, как в прошлый раз Эська сильно накололась? Ох и рыдала ты, бедная моя девочка.