Книга Поймать океан, страница 139 – Виктория Войцек

– Он сказал нам: «Хотите быть вечными? Со мной».

– «Хотите быть совершенными? Со мной».

– «Хотите обмануть смерть?»

– «Хотите навсегда остаться верными Дому Солнца?»

– «Конечно, хочу!» – воскликнула я.

– «Да, Танедд Танвар. Да», – сказала я.

– И он сделал нас такими. Он забрал у нас имена, как последнее человеческое. Он сказал, теперь мы не люди, а значит, должны отдать все то, что делает нас людьми. Поначалу мне казалось, что это просто глупость, просто игра: невозможно просто написать слово, просто сжечь, чтобы оно перестало существовать. Но вскоре мы забыли, как нас зовут, не забывая остального. Будто всегда были Циэль и Вильварин. А потом он благословил нас на вечную жизнь. Он…

– Прижимался к нам и вдыхал наш запах – запах человеческого пота и звериной шерсти. – Вильварин нахмурилась, а глаза ее обратились безжизненным стеклом. – Он называл нас лучшими. Лучшими и первыми. И задыхался от восторга, потому что подарил нам эту вечную жизнь. А нам было больно.

– Мы не чувствовали ничего, кроме боли, – призналась Циэль, уронив взгляд на пол. – Мы не могли спать, не могли ходить. Мы просто беспомощно лежали. И плакали.

– «Теперь Дом Солнца не отпустит вас, – сказал он тогда почти ласково и потрепал нас своими узловатыми пальцами по бокам. – Мои девочки. Мои красивые. Дом Солнца умеет быть жестоким так же, как умеет быть справедливым. Он не убьет». Как не вовремя он объяснил это, – усмехнулась Вильварин. – Мы бы предпочли умереть. «Дом Солнца взимает плату. Он продлит агонию. Он сделает вашу жизнь невыносимой. Но вы же послушные, мои девочки?» – спросил он, когда наше согласие уже ничего не значило.

Они вновь замолчали. Циэль спрятала лицо в искусственных волосах и негромко всхлипнула. В этот момент Асин задумалась: в каком возрасте она выбрала вечнуюжизнь, решила пойти за человеком, заменившим отца? Она казалась молодой, куда моложе самой Асин, с гладким кукольным личиком, большими глазами и розовыми губами. Она и правда была совершенной – и не в том грязном смысле, о котором говорил жрец Отца-солнце, покойный Танедд Танвар.

– Он увел нас сюда, – пусто продолжила Вильварин, скользя взглядом по разрушенным стенам. – Где никто не видел наших новых уродливых тел. Он просил хранить и оберегать весь тот хлам, что несли его руки прямиком из Дома Солнца. А потом он принес этот проклятый ящик, схоронил его под завалами. И пропал.

– Мы исполняем последний приказ. – Циэль нарисовала на своем лице улыбку указательным пальцем. – Мы вечно спим и просыпаемся, лишь чтобы защитить давно никому не нужные вещи. Мне больше не больно. Я больше не болею. Я не помню людей, которые приходили сюда и уходили в никуда. Но я помню мальчика. С которым так хотела дружить. Не лицо, не голос. – Она прижала ненастоящие волосы к груди. – Я помню его вот здесь. У! – ее голос зазвенел, а потом дрогнул. – Он бы освободил нас. Я знаю.

Значит, теперь Циэль и Вильварин обязаны охранять полный аномалий остров, – пока их не отпустит погибший со старым миром последователь угасшей религии.

Когда молчание затянулось, а вместо слов остались лишь тихие печальные вздохи, Вальдекриз поднялся. Он попытался отряхнуть штаны от пыли, но лишь сильнее размазал ее, хорошо заметную на черной ткани. Усмехнувшись, он вложил куб в ладони растерявшейся Асин, заговорщицки подмигнул ей и выпрямился. Циэль и Вильварин не видели его: одна продолжала заливать слезами искусственные волосы, похожие сейчас скорее на испустившего дух зверька; вторая же неловко растирала шею, не зная, что сказать в утешение. Иногда она приоткрывала рот, но тут же вновь сжимала губы.