Книга Ректор моей мечты. Дилогия, страница 215 – Диана Билык

А редким был этот сок, подозреваю, из-за той самой нечисти, о которойупоминала Алания. Легенды и страшилки тоже умеют пугать, а ещё они прекрасно останавливают браконьеров.

Мэй переступила срезанные ветки и поморщилась, будто ей стало больно от одного вида, и, сжав кулачок на груди, пошла дальше. Ни слова не проронила, пока мы двигались вперёд, и не взглянула на меня, когда широкий вход в святилище Нэйши окрасился приглашающим синеватым светом.

Он звал её. Так ясно и пронзительно, совсем не так, как меня. Я на миг ослеп и задержался позади.

Здесь всё пропитано магией. Кританской. Почему Нэйша призывает иманку, для меня оказалось необъяснимым.

Когда я подходил, никакого сияния не было.

Прошлый раз внутрь священных стен меня пустило с трудом, забрало силы и сознание. Я пролежал на холодном камне храма несколько часов, мучаясь от видений. Не знаю, что будет с Мэй, но Алания предупреждала о дикой боли.

Я сжал рукоять меча, справляясь с неприятным предчувствием и дрожью. Не хочу, чтобы Мэй испытывала боль, но сам же её причиняю. Каждый взгляд на меня — новая рана для неё, я это вижу по залитым влажной синевой глазам, по сутулым плечам, прокушенной до крови губе и ничего не могу поделать. Изнутри корёжит осознанием, что добровольно отдаю её другому. Должен. Обязан. Иначе не спасти.

Мэй оглянулась и впервые за весь путь посмотрела в мои глаза. Я не смог ничего сказать. Стоял и сдавливал рукоять меча, надеясь, что всё пройдёт спокойно, но как же я ошибался…

Её зрачки расширились от испуга за секунду до удара. Синяя дымка перекрыла фигуру девушки и влетела в грудь, опрокидывая меня без памяти на спину.

Безликий нэвиль… Нечисть склонилась надо мной, потянула ленты рук к моей шее и туго стянула позвонки, лишая дыхания.

Это вечные объятия. Нэвиль не опасная нечисть, если ты не приближаешься к нему меньше чем на три метра, но лицом к лицу — это смерть. Долгая и мучительная. Тот самый паралич, как от синики, только глубже и сильнее.

— Не-е-ет! — пронзил тишину вскрик Мэй.

Только бы она спряталась. Уходи. Убегай внутрь храма! Я хотел кричать, но губы онемели и не шевелились. Глаза не моргали, сердце замедляло ход.

— Хиит люксе! — прокричала Мэйлисса, и сизую дымку, что источал призрак, пронзило яркими лучами, а нечисть разорвало на лохмотья.

Кто-то тащил меня за плечи, я слышал плач, звон металла, а потомщёку обожгло пощёчиной. И я смог различать звуки, вернулась возможность моргать, шевельнулись губы, жадно хватая воздух.

— Нариэн. — Девушка стояла передо мной на коленях и, склонившись, целовала в губы и обливала щёки слезами. — Мой. Никто не посмеет забрать. Ты только мой ректор… Только мой… Пусть ты не слышишь, пусть никогда не простишь, но я хочу, чтобы ты жил. Это всё, что я хочу.

Я приподнял ещё вялую от паралича руку, благо призрак не успел вдохнуть в меня много яда, и притянул затылок девушки к себе, прижимаясь губами к её губам, ловя её слова и всхлипы.

— Как же я тебя люблю, Мэй…

— Нари, — она сжала кулачки на плечах, приподнялась, чтобы всмотреться в мои глаза, — прости меня, любимый. Умоляю… прости.

Я обнял ладонями её лицо, прижал лоб к её лбу и прошептал:

— И ты меня прости, но я не могу тебя ему отдать. Я не живу без тебя.

— Не отдавай. — Укрыла меня волосами, прижалась к груди, прислушалась к биению сердца. — Я умру без тебя. Видеть, как ты падаешь, больнее всего на свете. Я подставлю ладони, слышишь, я отдам тебе всю свою силу, ты только никогда больше не падай.