Книга Одна звезда на двоих, страница 216 – Маришка Ко

Их последние часы вместе в ее капитанской каюте были наполнены тихой, светлой нежностью илегкой грустью предстоящей разлуки. Они почти не говорили, просто лежали на ее кровати обнявшись, стараясь запомнить каждое мгновение, каждое прикосновение, каждый взгляд, отпечаток тепла ее тела рядом.

— Эти полтора месяца были… наверное, лучшими во всей моей жизни, Шайлар, — сказал Кириан тихо, почти шепотом, целуя ее темные волосы.

— И в моей тоже, Кир, — так же тихо прошептала она в ответ, прижимаясь к нему всем телом. — Я и не думала, что еще способна… вот так чувствовать. Так просто… жить.

— Ты будешь писать? Звонить? Обещай, что будешь чаще? — он знал, что вопрос глупый, но не мог не задать.

— Обещаю. Как только будет малейшая возможность. Теперь у нас есть… это. Что-то настоящее. И мы будем за это бороться, Кир. Ты — своей учебой, своим проектом, своим местом в Полку. Я — здесь, на фронте.

Прощание было назначено на раннее, промозглое утро, в одном из боковых стыковочных шлюзов «Неустрашимого». Ник, Санни и Тим пришли проводить Кирианa — жест молчаливого признания, который значил больше любых слов.

— Давай, Кир, не раскисай там в своей Академии! — как всегда, громче всех говорил Санни, дружески стискивая юношу в объятиях, от которых затрещали ребра. — Мы тут за нашей Шай присмотрим! А ты там учись как следует! Место в стае надо заслужить! Ждем тебя в Полку!

— Удачи тебе, Старг. И будь осторожен, — серьезно кивнул Ник, и в его обычно холодных глазах Кириан увидел тень теплого одобрения. Он протянул руку.

Тим молча, но с неожиданно крепким, мужским пожатием, тоже пожал руку Кирианy.

Шайлар подошла последней. Снова в строгой форме, собранная, непроницаемая. Но в ее зеленых глазах, когда она смотрела на Кирианa, стояла такая глубокая нежность и едва сдерживаемая боль, что у него самого перехватило дыхание. Они обнялись — крепко, отчаянно, на одно короткое, бесконечное мгновение забыв обо всем и обо всех вокруг, вдыхая запах друг друга, пытаясь запомнить это тепло.

— Я буду ждать, — прошептал он ей на ухо, голос дрожал. — Каждую секунду.

— Я знаю, Кир, — ее шепот был почти беззвучным ответом, обжигающим кожу. Она чуть отстранилась, взяла его лицо в ладони, заглядывая прямо в глаза. — Ты только… будь осторожен. Слышишь? Не лезь на рожон с этим расследованием один. Доверяй Лисару. И своему отряду.

— Я буду, — он накрыл ее рукисвоими. — А ты… ты возвращайся. Целой. С каждого задания. Обещай мне.

— Я не могу обещать того, что не зависит только от меня, Кир, — она криво усмехнулась, но в глазах мелькнула боль. — Но я буду возвращаться. К тебе. Всегда буду пытаться вернуться.

Она быстро, почти жестко поцеловала его в губы — прощальный, но такой обещающий, горько-сладкий вкус их украденного счастья.

— Лети. Пора.

Кириан поднялся на борт неприметного флайера. Он заставил себя не оглядываться. Образ Шайлар, стоящей у шлюза со своим отрядом — ее серьезное лицо с тенью нежности и боли в глазах — он уносил с собой как талисман, как обещание. Он теперь был частью их мира. Частью стаи. И он вернется.

Флайер мягко отстыковался от огромного бока «Неустрашимого». Кириан прижался лбом к холодному иллюминатору, глядя, как могучий крейсер медленно удаляется, превращаясь сначала в знакомый хищный силуэт на фоне звезд, а потом — в далекую точку света среди мириад других холодных огней. Когда флайер нырнул в искаженное пространство гиперпрыжка, окутанный синеватой рябью, Кириан откинулся в жестком кресле, закрыв глаза.