Книга Защити сердце. Книга 2, страница 36 – Цзюлу Фэйсян

– Лин Фэй! – проговорила Янь Хуэй сквозь стиснутые зубы.

Ее негромкий призыв разнесся по двадцати восьми вершинам горы Утренней звезды. Глава пика Созвездия сердца услышала свое имя и почувствовала, как холод пробирает ее докостей. Лин Фэй посмотрела в небо и едва различила охваченный огнем силуэт, паривший среди облаков. Младшая наставница знала, что Янь Хуэй ее не видит и не причинит вреда, но осознание вины вселяло в душу страх, и Лин Фэй задрожала.

Спасенная пленница была слишком слаба. Ее взгляд блуждал, однако в нем полыхало свирепое черное пламя.

– Ты поплатишься кровью за свое преступление. Рано или поздно ты ответишь за все! То, что тебе принадлежит, я уничтожу. Если повстречаю твоего ученика – убью его. Отныне и впредь насельники горы Утренней звезды – мои враги, – с ненавистью процедила девушка, делая паузу после каждого слова.

Холодная ярость, скрытая в хриплом голосе, заставила небожителей притихнуть. Когда Янь Хуэй замолчала, Тянь Яо повернул ладонь, и в ней заблистал длинный клинок.

– Небесный меч! – воскликнул кто-то.

– Демон-дракон похитил Небесный меч!

Юноша надменно приподнял брови:

– Ваше пресловутое священное оружие мне не нужно. Но раз уж вы превратно истолковали мои действия, я исправлю недоразумение.

Руку с мечом охватило пламя, жар которого превосходил пекло в недрах Тройной горы. Чудо-клинок издал глухой стон и задрожал. Вскоре лезвие раскалилось докрасна, и Тянь Яо швырнул его на землю. Меч брызнул железными обломками, которые, разлетаясь, резали одежду и тела тех, кто не успел увернуться. Многие обитатели школы пришли в ужас, но нашлись и такие, кого возмутил поступок демона. Они гневно вскричали, призывая собратьев дать бой.

Тянь Яо не удостоил их вниманием. Его силуэт замерцал, принимая форму огненного дракона, и он скрылся за горизонтом, быстрый, как ветер. Даже при большом желании небожителям было его не догнать.

Янь Хуэй лежала на спине дракона, чье пламя только что расплавило Небесный меч, но не опалило ни одного волоса на голове девушки. Тепло Тянь Яо окутывало раненую, как одеяло, понемногу согревало окоченевшее тело и дарило ощущение нежности, которую Тянь Яо себе прежде не позволял. Янь Хуэй закрыла глаза, не заботясь о том, куда они летят, и в изнеможении заснула. Сил думать у нее не было.

Очнувшись, девушка не сразу поняла, сколько дней проспала. За окном светило полуденное солнце, озаряя смутный силуэт человека, сидящего у кровати. Янь Хуэй прищурилась.

– Потерпи, будет немного больно, – предупредили ее. – Я сниму цепь.

Не успела она понять,о чем речь, как кожу на шее опалило пламя, и железные оковы с лязгом упали на пол. Янь Хуэй ничего не сказала, зато Тянь Яо нахмурился:

– Остались шрамы.

Он протянул руку и дотронулся до рубцов. По его прикосновениям Янь Хуэй догадалась, что цепи оставили на горле две тонкие выемки. Похоже, за несколько дней оковы успели рассечь кожу и плоть.

– Ржавчина въелась в кожу, – заметил Тянь Яо, – поэтому шрамы темного цвета. Я узнаю, может ли кто-нибудь здесь залечить их.

– Не нужно, – глухо ответила Янь Хуэй. – Пусть остаются.

Она предпочла сохранить несмываемый знак позора в память о том, что кое-кто должен искупить вину кровью. Шрамы послужат напоминанием о необходимости отомстить за гибель Цзы Чэня. Тянь Яо хорошо понимал ход ее мыслей, поэтому не спорил. Он знал, что самую мучительную боль Янь Хуэй причиняли не раны, а невозможность воздать за добро. Утешать он не умел, да и словами горю не помочь, поэтому юноша сидел молча.