Книга Песнь ста миров, страница 86 – Цзюлу Фэйсян

В начале девятого месяца Сяо Чэнму, при всей своей занятости наконец-то выкроив немного времени, вернулся в резиденцию. Он и сам не знал, почему так хотел увидеть перед отправкой Цянь Цянь, как будто мог почувствовать облегчение, увидев жену и узнав лично, что с ее здоровьем все хорошо.

Когда генерал прибыл в свой дом, Цянь Цянь занималась сбором османтуса в маленьком саде, движения ее при этом были неумелы, и, провозившись полдня, она едва ли сумела собрать достаточно. Прислонившись к воротам, Сяо Чэнму долгое время тихо наблюдал за ней, густой цветочный аромат пьянил, и усталость с напряжением последних дней незаметно рассеялись.

Пожалуй, сам он даже не представлял, сколько нежности хранила улыбка на его губах в это мгновение.

Утомленная сбором цветов Цянь Цянь принялась разминать шею и, обернувшись, увидела позади Сяо Чэнму. От удивления она выронила корзинку из рук, по земле рассыпались цветы, которые Цянь Цянь в поте лица собирала полдня. Девушка тут же опустилась на корточки и принялась подбирать рассыпанное. Мужчина подошел и присоединился.

– Зачем ты собираешь цветы османтуса? – спросил он, помогая.

Сначала Цянь Цянь растерялась, а затем притянула его ладонь: «Вы заняты целыми сутками и наверняка ужасно устали. Османтус успокаивает мысли и придает сил. Я хотела сделать для вас мешочек с его цветами».

Внутри у Сяо Чэнму потеплело, и он улыбнулся:

– Хорошо, тогда ты сделаешь мешочек для меня, а я для тебя.

Мужское шитье оказалось предсказуемо плохо, и при виде сшитого генералом ароматического мешочка Цянь Цянь засмеялась до тряски. Сяо Чэнму слегка смутился, но все же с серьезным лицом передал подарок:

– Положи внутрь османтус, когда цветы высохнут на солнце.

Цянь Цянь с прекрасной как никогда улыбкой на лице согласно кивнула.

В день отправления в поход император вместе с императрицей прибыли к городским воротам, чтобы проводить генерала. Разделив с правителем вино с кровью, Чэнму непринужденно отвернулся и двинулся прочь, будто не ожидал вернуться обратно ни с чем, кроме победы. На лице его, как и прежде, горела решительность. Не бросив на императрицу лишнего взгляда, он спустился со стенной башни и вскочил на коня, после чего порыскал недолго глазами в толпе и слегка нахмурился.

– Все из резиденции здесь? – спросил он явившегосяна проводы хозяина домоправителя, подозвав его к себе.

– Все, генерал. – Ответил тот, а затем, подумав, добавил: – Только госпожа Цянь Цянь два дня тому назад покинула дом генерала. Вы велели не мешать ей, если она захочет уйти. Я послал известие, но вы были сильно заняты военными делами – возможно, до вас новость не успела дойти.

Ушла…

Руки на лошадиных поводьях крепко сжались, боевой конь под мужчиной мотнул мордой и поднял копыта.

Взгляд его стал мрачен, и только спустя долгое мгновение Сяо Чэнму произнес:

– Ушла… и хорошо.

Холод одиночества не задержался на его лице, и уже совсем скоро он, облаченный в черные, сверкающие на солнце доспехи, повел коня вперед, напоминая самого настоящего божественного генерала.

– В путь!

В десятом месяце к северу от Великой стены уже вступали в свои права ветер и снег. Счет сражениям с кочевниками давно был потерян, а положение день ото дня становилось все серьезнее. Поражение императорского войска было вопросом времени, и задачей Сяо Чэнму было лишь немного его отсрочить.