Книга Песнь ста миров, страница 77 – Цзюлу Фэйсян

– Что не так?

– Кажется, лампадный дух затаила обиду и не хочет пробуждаться.

Она не хотела пробуждаться. Шан Хао долгое время смотрел на Сяо Цянь и, горько усмехнувшись, подумал: «Даже такая глупая девчонка все равно возненавидела меня. Похоже, прыжок вниз сильно ранил твое сердце».

– Как избавить ее от обиды? – тихо спросил он.

– В земном мире есть одно существо по имени Бай Гуй. Возможно, она сумеет тебе помочь.

Шан Хао поднял на руки Сяо Цянь, и его одинокий силуэт двинулся прочь из Небесного дворца, оставив после себя лишь след из кровавых шагов и хриплое обещание небожителям:

– Я благодарен за твою милость. Отныне Шан Хао больше не причинит зла ни одной жизни.

Его тело было бессмертно, и подобная клятва мгновенно подарила покой сердцам божеств. Демон Неба Шан Хао наконец-то перестал быть угрозой для трех миров.

Пусть Сяо Цянь и не пробудилась, однако тело ее продолжало расти день ото дня. Лишь теперь Шан Хао понял, что сердце его помнило каждую перемену ее взрослеющего облика. Он потерял счет времени, которое провел за поисками в земном мире, и девушка уже выглядела так, как в момент прыжка с Места казни божеств. Шан Хао постепенно начали заполнять тревожные мысли: что, если ему было не суждено отыскать Бай Гуй? Что, если Сяо Цянь было не суждено пробудиться?..

Цветы персиковых деревьев сверкали в лучах весеннего солнца. Шан Хао, взвалив Сяо Цянь на спину, шагал по пестрой дорожке в тени деревьев. В очередной раз свернув в сторону, он вдруг увидел стоявшую, прислонившись к дереву, девушку в белом. Завидев Шан Хао, та легонько кивнула ему:

– Меня зовут Бай Гуй, я пришла забрать тьму из сердца девочки на твоей спине.

Демон на мгновение удивленно застыл, а затем улыбнулся:

– Наконец-то нашел тебя.

Бай Гуй достала из рукава кисть и тихо произнесла:

– Помогая тебе, я помогаю и себе самой. Ты же хорошо все обдумал?

– Обдумал что?

– Ее покинет не только обида к тебе, но и любовь. Она забудет прошлое, для нее начнется новая жизнь. Жизнь,в которой тебя никогда не было.

Шан Хао неожиданно рассмеялся:

– У меня есть целая вечность, чтобы вновь в нее ворваться. Если она забудет один раз, то я напомню. Забудет во второй – напомню снова. И так – пока забыть станет уже невозможно.

Сяо Цянь проснулась, но, как и предупреждала Бай Гуй, ничего не помнила. Однажды она посмотрела на демона большими глазами и спросила:

– Ты мой отец, Шан Хао? Поэтому ты так добр ко мне?

Он, нисколечко не изменившись в лице, прикоснулся к ее губам, испачканным в карамели от засахаренных фруктов, и ответил:

– Я – твой муж.

– Почему тогда я тебя не помню?

– Но сейчас же ты меня знаешь?

– Знаю.

– Вот и хорошо. – Шан Хао опустил голову и оставил на ее губах поцелуй, тоже почувствовав сладость карамели. – А прошлое не имеет значения. Просто помни, что я люблю тебя, а ты любишь меня, – этого достаточно.

Сяо Цянь моргнула и удивленно ответила:

– Но мне всегда казалось, что ты вовсе не любишь меня.

– Люблю, – произнес он в ее ухо и повторял снова и снова, словно в попытках донести не сказанное в тот день и будто стараясь глубоко выгравировать эти слова в сердце Сяо Цянь, чтобы она никогда больше их не забыла.

Яркий земной мир вызывал в девушке немалый интерес, и Шан Хао водил ее повсюду. Они гуляли и останавливались, и если раньше, в пагоде, пока он молчал, Сяо Цянь болтала без умолку, то теперь именно он тянул девушку за собой, вел сквозь невиданные ею прежде весну, лето, осень и зиму, рассказывал неслыханные ею прежде удивительные истории. Однако, как и в уединенной пагоде, посреди беспорядочной мирской суеты Шан Хао вновь удалось стать единственным для Сяо Цянь.