Книга Песнь ста миров, страница 55 – Цзюлу Фэйсян

– Со-со… собака!

На полу, тяжело и часто дыша, лежал огромный белый пес. Услышав испуганный крик Ху Лу, пес, будто ужасно разозлившись, открыл глаза и злобно произнес:

– Я волк! – А затем снова бессильно опустил морду, уши на его голове возмущенно вертелись. – Глупая Горлянка.

– Гово… говорящий! – Ху Лу, схватившись за сердце, сделала три шага назад.

– Я Е Цинчэн, – гневно произнес зверь.

Девушка вытаращила на него глаза, и тот сложил передние лапы на морде, словно от стыда.

– И я простудился…

Ху Лу лишь продолжала молча смотреть на волка, пока из транса ее не вывело громкое «апчхи!».

Жар заболевания вернул Е Цинчэна в его первоначальную форму.

Отжав махровое полотенце, Ху Лу положила его на мохнатую голову.

– Могучие оборотни что, тоже болеют?

– Рождение, старость, болезни и смерть являются законами мира, каждый подвластен им.

– Кара небесная всегда настигает нехорошихлюдей. – Ху Лу пакостливо ущипнула его за ухо, что очень не понравилось Е Цинчэну, однако дать отпор он не мог. Глядя на его сокрушенный вид, девушка развеселела. – Ах, Е Цинчэн, Е Цинчэн, вот и тебя она настигла.

– Только подожди. Когда поправлюсь, еще поплатишься за свои шуточки, – произнес волк.

Ху Лу же, подражая привычной ему заносчивой манере, ответила:

– Тогда я просто убью тебя сейчас, и дело с концом.

Потерпев поражение, он злобно прикрыл глаза.

Сон его на этот раз продлился целых два дня. Когда оборотень проснулся, то наконец-то обнаружил себя в человеческом обличье. Сквозь сонную пелену до него донесся тихий телефонный разговор Ху Лу у окна, в осипшем голосе девушки ясно слышалась усталость:

– …мне нужно два дня больничного, мне правда-правда жаль.

Е Цинчэну пришлось не по нраву, что его служанка робко умоляла о чем-то кого-то другого. Глаза его опухли до щелочек, но ему очень хотелось заявить, что он еще не настолько слаб, чтобы нуждаться в помощи ничтожного человечишки, однако едва парень открыл рот, как тут же закашлялся. Ху Лу, поспешно повесив трубку, подошла к нему.

– Прошло уже два дня, а жар все не спадает, и в больницу тебя не отвести… – произнесла она, приложив ладонь к его лбу, Е Цинчэн тихо заскулил от легкой прохлады и невольно потерся о ее руку. Ху Лу даже не заметила его маленького движения и беспокойно продолжила: – Если от жара ты умрешь, то еще куда ни шло, выкопаю яму да похороню, а вот если одуреешь… То где же мне взять деньги, чтобы всю жизнь тебя содержать.

Е Цинчэн услышал, как заскрежетали его собственные зубы. Если бы он мог сейчас пошевелить хоть одним пальцем, то непременно бы этим самым пальцем раздавил бестолковую Горлянку!

Долгое время в комнате стояла тишина, и, только сменив полотенце на голове оборотня, Ху Лу заговорила вновь:

– Если злишься, то скорее выздоравливай, Е Цинчэн, чтобы я больше не смогла тебя обижать.

В ее словах, пусть и надменных, слышалось беспокойство.

Ее беспокойство…

В сердце помимо воли разлилось тепло. Уголки губ Е Цинчэна дрогнули, и он с трудом ответил:

– Поправлюсь… и разберусь с тобой.

– Вот и хорошо.

Болезнь Е Цинчэна наконец-то начала отступать, и Ху Лу снова погрузилась в усердную работу, не давая парню возможности свести с ней счеты. В этот день с неба лило как из ведра, и в компанию она собралась с самого утра, Е Цинчэн же, закутавшись в одеяло, устроился на диване, чтобы заняться просмотром телевизора.