Книга Песнь ста миров, страница 26 – Цзюлу Фэйсян

Он вздрогнул, сжался,словно его обжег кипяток. Тогда девушка отпустила его ладонь, склонила голову и, смотря на свой живот, легонько провела по нему рукой. И пусть лицо ее оставалось пустым, теплоты во взгляде оказалось достаточно, чтобы Хо Яну стало больно дышать.

Су Тай хотелось сказать, что ребенок был похож на него – здоровый и красивый. Вот только жизнь теперь навсегда лишила ее слов.

Она отступила на шаг, и Хо Ян машинально потянулся за ней. Разве он знал, что, стоит его ладони коснуться ее предплечья, как Су Тай разобьется на осколки и, унося с собой несуществующие отныне любовь и ненависть, вслед за вихрем зимнего ветра сольется с метелью и улетит прочь.

Он не успел даже ответить. Хо Ян остался тихо смотреть на то место, где исчезла девушка.

Этой картине предстояло стать кошмаром его будущей жизни, тревожащим из ночи в ночь, не дающим покоя.

С хрустом снега на землю упал гребень из древесины персикового дерева. Хо Ян ошеломленно замер, но не прошло и мгновения, как с земли его подняла чья-то бледная рука. Он даже не заметил, когда рядом появилась женщина в белом. Цвет ее одеяния, казалось, сливался с миром вокруг. Незнакомка достала из одежды кисть, легонько коснулась ей гребня и, словно утешая, произнесла:

– Тьму в твоем сердце я забрала себе.

Хо Ян остался все так же растерян.

Подняв голову, Бай Гуй окинула взглядом его уставшее лицо и прохладным тоном с примесью жестокости произнесла:

– А вот твоя останется с тобой.

Отныне этому человеку было не избавиться от воспоминаний и не воротить прошлое…

Ему остались лишь пронзающая до костей тоска по любимой и неумолимая боль.

В третий месяц весны, когда плакучую иву у окон женской половины дома Лю укрыли новые побеги, а теплый ветер ласкал поверхность воды, тревожа ее мелкой рябью, со двора, взволнованно топоча и крича, выбежала служанка в светлых одеждах:

– Господин! Плохи дела, господин! Юная госпожа вновь разгневалась! – Ей вслед полетела череда бьющегося фарфора и пронзительных воплей.

Свернув за угол, служанка угодила головой в мужчину – тот спокойно ее придержал, а затем вежливо отступил. Девушка растерянно вскинула глаза и тут же оторопела: какой же красивый… даос.

Из-за спины незнакомца раздались крики другого мужчины, на вид годившегося ей в отцы:

– Бестолковая девчонка, смотри, куда несешься! Чего встала? Пропусти служителя внутрь!

Наконец-то придя в себя, она боязливо повиновалась, но тот не унимался, пока молодой даос не отмахнулся:

– Ничего страшного не случилось. – Голос у него оказался легкий и очень приятный на слух, казалось, он обладал некой успокаивающей силой, от которой внутри все затихало.

Даос обогнул служанку и медленно вошел во двор, но не прошло и мига, как в землю полетела фарфоровая кружка и женский голос завизжал:

– Вон! Пошли все вон! Здесь нечистая сила… Нечистая сила!

Цзин Нин взглянул на лицо юной госпожи семьи Лю и слегка нахмурил брови. Он достал из-за пазухи желтый бумажный амулет и, бормоча заклинание, двинулся к ней.

Служанка вместе с господином Лю следили за ним с тревогой, однако лицо юной госпожи постепенно стало разглаживаться, а когда Цзин Нин наконец-то передал амулет девушке, приобрело тот же ласковый вид, что имело до появления недуга.