Книга Песнь ста миров, страница 150 – Цзюлу Фэйсян

– Еще есть вопросы? – грубовато спросила она, давая понять, что ей совсем не нравилось, когда ее вот так допрашивали.

– Есть, – улыбнулся Жунси. – Как тебя зовут?

Она помолчала мгновение, не особо желая отвечать, и тогда мужчина поднял руку и погладил ее по голове:

– Не нужно меня так бояться. В книжках говорится, что все горные божества хорошие. Я хороший.

Она знала.

Знала, что он хороший. В его глазах не было и капли дурных намерений. Вот только сама девушка хорошей вовсе не была.

– Бай Гуй, – тихо ответила она. – Меня зовут Бай Гуй.

Жунси приютил Бай Гуй у себя.

Отмокая в деревянной бочке, девушка запрокинула голову и посмотрела на обветшалые балки над головой. Она все еще не до конца решалась поверить, что это и было жилищем мифического горного божества. Место оказалось даже примитивнее крестьянских домов у подножия горы.

Она постучала по бочке, использующейся уже неизвестно который год, и подумала, что небеса, должно быть, сослали это божество сюда в наказание за какую-то провинность. Однако затем Бай Гуй вспомнила, как он заклинанием отправил куда-то преследователей, и ее взгляд слегка помрачнел.

– Если помылась, вытирайся и выходи, я намолол снадобье, – постучал с другой стороны Жунси, и девушка услышала, как он двинулся прочь, напевая под нос легкий мотив.

«Разве божеству гор не полагается уметь излечивать раны на человеческом теле взмахом руки?.. Какой-то он… слишком обычный для божества», – рассуждая про себя, она выбралась из бочки.

Стол в комнате для гостей был заставлен всевозможными маленькими бутыльками. Занятый снадобьем в своих руках, Жунси, бросив на Бай Гуй быстрый взгляд, просто похлопал по табурету рядом:

– Подойди, сядь.

Она взглянула на место, где стоял табурет, и осталась стоять в дверях. Жунси продолжил возиться еще некоторое время, а потом, заметив, что никто не опустился рядом, поднял голову и обнаружил, что худощавая девушка, не моргая, смотрела на него своими темными глазами.

– Что-то не так?

Лишь после этого вопроса Бай Гуй подошла и, молча оттянув табурет чуть подальше от него, уселась с прямой спиной.

Мужчина застыл, не зная, плакать ему или смеяться из-за такой настороженности с ее стороны:

– Если будешь сидеть так далеко, я не смогу нанести снадобье.

– Я сама, – девушка протянула к нему руку и тем самым обнажила порез, оставленный на ладони острым лезвием.

Заметив, что взгляд Жунси упал на рану, она сжала пальцы руки и попыталась быстро отдернуть ладонь, вот только он успел перехватить ее на полпути.

– Я и правда хороший, – тихо вздохнув, он откупорил белый бутылек и посыпал порошком рану на ладони Бай Гуй. Та слабо заколола, заставив девушку невольно потянуть руку обратно, но Жунси не ослабил хватку, а лишь тихонько подул на порез. – Потерпи.

От его теплого дыхания кожа на ее ладони чуть зазудела. С девушкой никогда так не обращались, и прохладный взглядБай Гуй слегка окрасило смущение.

– Я сама. – Руку ей было не выдернуть, поэтому она решила выхватить из ладони Жунси бутылек.

Однако неважно, насколько были быстры ее движения, мужчина легко уворачивался.

– Значит, смущение тебе не чуждо, – лишь с улыбкой поддразнил он.

Спустя несколько попыток девушка осталась смирно сидеть на месте, поняв, что, пожалуй, и десяти Бай Гуй было не отнять что-либо из рук этого человека. Она послушно позволила Жунси перевязать раны на ее руках, ногах и талии. Когда с этим было покончено, горный бог погладил ее по голове: