Книга Сломленная истинная, страница 88 – Ивина Кашмир

— Сгорал заживо, — выдыхает он глухо. — Без тебя, Майя.

Я усмехнулась, хоть мне было и не смешно.

— Хочешь что-нибудь сказать? — он наклоняет голову вправо, продолжая пожирать меня взглядом.

— Почему Брок и Дарла в подвале?

— Гниют заживо, — выдыхает он, растягивая губы в улыбке.

Меня передёргивает. Я с трудом заставляю себя не показать, насколько его слова задели.

— А Мира где?

Артиан не спешит отвечать. Блаженно улыбается и продолжает взирать так пристально, что хочется спрятаться.

— У Миры другая миссия.

— Какая? — слова слетают с губ быстрее, чем я успеваю подумать.

— Ты действительно хочешь знать? — его улыбка становится острее.

— Нет, — лгу без тени колебаний. — Не хочу.

Конечно, хочу. Хочу знать всё. Хочу знать, чем занимается девушка, которая выросла рядом со мной, а потом предала. Но узнаю это сама.

Эш появляется на моём плече и шепчет на ухо:

— Верниськ Рейнарду.

Синие глаза Артиана фокусируются на моём фамильяре, и я вздрагиваю.

Он не должен его видеть. Никто, кроме меня и Рейнарда, не видит Эша. Даже Дарквуд, архимаг, не может.

— Твой друг? — лениво осведомляется бывший, кивнув в сторону Эша.

Секунда, и фамильяр испаряется.

— Неважно.

— Майя...

— Мне пора, Артиан. Неприятно было пообщаться.

— Постой. Я хочу тебе кое-что сказать.

Я закатываю глаза, готовясь услышать банальные слова по типу — «люблю, хочу, вернись», но Артиан удивляет.

— Я сделаю так, чтобы твой жених отказался от тебя.

— Ритуал, что ли, проведёшь запрещённый? — спрашиваю с усмешкой, а у самой внутренности сжимаются в тугой узел.

Отрицательно качает головой, растягивая губы в улыбке.

— Ну а что потом?

— Потом я убью твоих родных. Доставлю тебе удовольствие.

— Они мне не родные.

— Тем лучше.

— Артиан.

— Да?

— Мира всё ещё греет твою постель?

— Нет. С тех пор как ты ушла, мою постель никто не греет. Я ни с кем не сплю.

— Бедняжка. Должно быть, ты всё это время страдал? — с сарказмом спрашиваю, сжав кулаки.

— Страдал, да. Потому что упустил любовь всей своей жизни. Осознал, что был дураком, и готов вымаливать прощение. Готов на всё ради тебя. На всё, Майя.

Горько усмехнувшись, отрицательно качаю головой.

Он не меняется. Пустослов и кобель.

— Я изменился, Майя. Скоро ты сама в этом убедишься.

Разворачиваюсь и ухожу прочь.

Меня бьёт мелкая дрожь, заставляя дышать через раз. Хочется забиться в какой-нибудь тёмный угол и всё обдумать.

Но не успеваю сделать и двух шагов, как горячие ладони Рейнарда ложатся на талию, останавливая.

— Я очень зол, розочка. Очень. И за то, что ты ходила в проклятый сад без меня. И за то, что говорила с бывшим. Что мне сделать? Может, плюнуть на всё и вернуться домой? В конце концов, в этой жизни нет ничего важнее тебя.

Оборачиваюсь в кольце его горячих рук и, посмотрев в зелёные глаза, тихо говорю:

— Я хочу отдохнуть.

— Хорошо, — выдыхает Рейнард, переплетая наши пальцы. — Для нашей делегации выделили целое крыло. Я тоже устал. Идём.

Собираюсь сказать, что нам с ним нужны раздельные комнаты, но не успеваю — Рейнард уже ведёт меня к выходу.

— Ваше Высочество!

Голос Артиана заставляет Рейнарда резко остановиться.

— Куда же вы? Бал в самом разгаре.

— Мы с моей невестой хотим отдохнуть.

Вокруг нас образовалась толпа, с однойстороны ретивые подданные Артиана, с другой — Рейнарда. Дед тоже рядом, скользит по мне мрачным взглядом и поджимает губы.