Книга Сломленная истинная, страница 40 – Ивина Кашмир

На следующее утро всё повторилось вновь. От начала до конца. Вот я сижу в закутке и тщетно пытаюсь вытянуть из себя хоть крупицу магии, вот на полигон выходит чёрный дракон, и всё вокруг замирает.

И я снова смотрю на него, и снова не могу оторваться от этого спокойного превосходства, от того, как легко он подчиняет тьму, которая меня упорно игнорирует.

— Ты чего рот разинула? — раздаётся над ухом злой шёпот.

Я вздрагиваю.

Брюнетка с большими карими глазами и веснушчатым лицом угрожающе нависла надо мной.

— Пустышка, — цедит она, прищурившись, — всё здесь слюной закапала. Что, понравился? Ещё раз посмотришь в его сторону, и я тебя глаза выколю.

За её спиной смех подруг, хмыканье, чьё-то пренебрежительное «жалкая», и внутри меня что-то обрывается.

Горячая волна злости, унижения и отчаяния захлёстывает с головой.

Чёрный клубок вырывается из кончиков пальцев. Потрясённо пялюсь перед собой, и чёрный вихрь впивается в запястье, вызывая оглушающую боль.

Сцепив зубы, терплю, чувствую, как лоб покрывается испариной.

В следующий миг раздаётся хруст. В глазах темнеет, и я начинаю кричать.

— Вы видели? — загоготала брюнетка. — Она себе руку сломала! Глупая гусыня...

Пока я пытаюсь отогнать пелену перед глазами, надо мной продолжают издевательски смеяться.

— А ну разошлись! — раздаётся зычный голос Андрии.

Секунда, вторая... И они уходят.

— Ты чего так неосторожно-то? — шипит наставница, хмуро взирая в мои глаза.

— М-м-магистр, я... — шепчу, не в силах пошевелить рукой. Каждое движение вызывает агонию.

— Что, ты? — поджимает губы. — Будешь идти на поводу эмоций, и тьма тебя разорвёт.

Её слова прозвенели словно гром среди ясного неба.

— А мне, а я...

— Помочь ничем не могу, — со вздохом говорит она. — Сиди и продолжая тренироваться. Твоя тьма должна сама срастить кость.

Качая головой, она пятится назад. Опустив голову, уже не сдерживаю слёз.

Сколько я так просидела, не знаю.

Слёзы давно высохли, но облегчения от этого я не почувствовала. Моё запястье распухло, посинело, и я по-прежнему не могла им пошевелить. Так и сидела, не чувствуя ног. Вызовы тьмы ничегоне дали. Она перестала меня слушаться в момент, когда раскололась кость.

Как только стемнело, Андрия ушла, заявив, что вернётся утром. Я попыталась лечь на землю, но, почувствовал, как зазвенела от боли рука, оставила эту попытку.

Так и сидела, жалкая и сломленная, ненавидя себя за свою слабость.

Боюсь, мне никогда не стать сильной...

— Так и сидишь?

Насмешливый голос... принца заставляет вздрогнуть всем телом и сразу же зашипеть от боли.

— Не двигайся, — вздыхает он, опускаясь передо мной.

Я моргаю, не веря глазам. Но это не мираж. Передо мной Его Высочество собственной персоной. Полуголый и спокойный.

Его пальцы обхватывают пострадавшее запястье, но я не чувствую боли.

— Отпусти... те, — шепчу.

— Горе ты луковое... — вздыхает. — Как вообще ты дожила до своих лет? Ходячая катастрофа...

Холодная тьма окутывает запястье, жжёт изнутри, но его ладонь остаётся горячей. Я вздрагиваю, зажмуриваюсь, и вдруг боль исчезает. Осталась только лёгкая дрожь.

— Всё, — говорит, продолжая держать меня за руку. — Попробуй.

Я шевелю пальцами, и они слушаются.

— Спасибо... — потрясённо выдавливаю.

Почему он помог мне? Зачем срастил кость?

Эти мысли не отпускали, крутились в голове без остановки, не давая вдохнуть полной грудью. Слова Дарквуда о том, что принц опасен, звучали особенно навязчиво и ядовито.