Книга Сломленная истинная, страница 13 – Ивина Кашмир

Артиан с шумом выдыхает и тихо спрашивает:

— Может, всё-таки скажешь, что тебя беспокоит?

— Со мной всё хорошо, — упрямо заявляю, чувствуя, как дрожат колени.

— Попрошу, чтобы завтрак принесли тебе в комнату.

— Спасибо.

— Я могу остаться, чтобы мы вместе…

— Нет! — перебиваю, и его зрачки вновь становятся вертикальными. — Просто… дай мне время. Хорошо?

— Хорошо, — цедит, отступая. — Но знай, мы ещё не договорили. Я всё ещё жду ответ на свой вопрос. Будь добра, любимая, — он подчёркивает это слово, повысив голос, — сказать мне, что чувствуешь ко мне. Приду вечером.

— Вечером? — уточняю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Обычно, когда Артиан в замке, он не спускает с меня глаз. Постоянно крутится рядом.

На его губах мелькает едва заметная улыбка.

— В обед Лара устраивает небольшой приём: семья, пара приближённых… — он лениво тянет, — у неё привычка праздновать вдали от замка, в поместье на берегу.

Я киваю, но внутри что-то болезненно сжимается.

— Ты пойдёшь? — спрашиваю, и ответ знаю заранее.

— Конечно, — он словно удивлён, что я вообще это уточнила. — Все приглашены.

Я жду, что он скажет «и ты», и заранее подбираю слова, чтобы отказаться, но он… молчит.

— Тебе, — он делает паузу, — лучше отдохнуть. Ты выглядишь уставшей.

Он говорит это ровно, почтизаботливо, но взгляд — пристальный, оценивающий, как у человека, который только что поставил тебя на место.

Я медленно киваю и опускаю взгляд.

— Если хочешь, могу остаться, — произносит он спокойно, но в глазах всё то же хищное внимание.

— Не нужно. Увидимся вечером.

Артиан не спешит уходить, пытаясь проделать дыру в моём лбу. Но когда понимает, что я так и буду стоять и молчать, вздыхает и идет к двери.

— До вечера, любимая.

Как только закрывается дверь, сползаю по стене и, спрятав лицо в ладонях, начинаю плакать.

Больно. Противно. Мерзко.

Я не смогу долго притворятся, что со мной всё хорошо. Сорвусь, расскажу ему, что знаю о его изменах, и он…

А что он?

Он сделает печальные глаза, повздыхает, возможно, извиниться, а потом начнёт разглагольствовать о том, что я его истинная, и что эта связь священна и нерушима. А то, что изменил — так это пустяки, он же мужчина, и у них это в природе.

Артиан меня никогда не отпустит. Точно знаю. Вижу по глазам. По собственническим замашкам. Если понадобится, он поместит меня в клетку, но точно не отпустит.

Надо бежать. Но не вслепую. И не так, чтобы он догнал через пять шагов. Я должна уйти так, чтобы уже не вернуться. Мне нужен чёткий план побега. И выкорчевать эту проклятую метку. Но как это сделать? Взять нож и вырезать? А потом истечь кровью на радость врагам?

Нет.

Нужно узнать, как это сделать это быстро и безболезненно.

Обхватываю голову дрожащими пальцами и начинаю порывисто дышать.

Стук в дверь заставляет вздрогнуть всем телом. На негнущихся ногах иду открывать.

— Завтрак, — пропела рыжая служанка, распахивая дверь бедром. — Что, опять ревела? — с деланным сочувствием наклоняет голову. — Жених сказал, что ты ему противна?

Я молчу, но в груди уже закипает.

— А, ну да… — она усмехается. — У него вчера ночью гостья была. Такая красавица. Говорят, старые чувства не ржавеют. Они так кричали, что аж стены дрожали…

Она смеётся, и её смех вызывает красную пелену перед глазами.

— Пошла вон, — выдавливаю сквозь зубы.