Книга Сломленная истинная, страница 124 – Ивина Кашмир

— ПочемуМира, Артиан? — у меня вновь задрожали ладони, и я вновь прячу их за спину. — Почему ты спал с моей двоюродной сестрой? Ты ведь знал, что её родители с детства издевались надо мной! Знал, и ничего не предпринял. А после моего ухода ты построил для них роскошный дом. За какие такие услуги?

Артиан отводит взгляд.

— Я превратила её в старуху, Артиан, — произношу с натянутой улыбкой, ощущая, как защипало в носу. — Твою любимицу, твою дорогую Миру... Я превратила её в старуху. Тебе её жаль?

— Перестань, Майя, — цедит он, хватая меня за плечи. — Мира была дорога мне лишь по одной причине — она постоянно говорила о тебе. О том, что ты любишь и не любишь, о твоих вкусах, предпочтениях. Знала, как ты держишь чашку, как хмуришься, когда злишься. Она даже пыталась смеяться, как ты. Иногда просила меня звать её твоим именем… и я… позволял. Я… думал, что через неё будто бы остаюсь рядом с тобой.

Я моргаю, не веря своим ушам.

— Боги, ты себя слышишь? — потрясённо спрашиваю. — Ты спал с ней, потому что она пыталась быть жалкой копией меня? Ты вообще нормальный?!

Артиан дёргается, будто от удара.

После его слов захотелось... помыться. Смыть всё эту словесную грязь, которую он на меня вывалил.

— Я уже говорил, что наделал много глупостей, — хрипло говорит он, перемещая ладони на мою талию. — Сколько можно повторять? Я тебе что, попугай, Майя? Я был молодой и глупый. И не ждал, что мне на голову свалится истинная.

Я нахожу в себе силы, чтобы выдавить следующие слова:

— Ты наделаешь ещё больше глупостей, если не сделаешь то, что я тебе скажу.

— Даже так? — он выгибает бровь, и его губы растягиваются в улыбке. — И что я должен сделать?

— Заключить мир. Отстать со своей Ларой от Рейнарда. И перестать ухаживать за Женевьевой. Возьмёшь северные земли, как и хотел, и замолчишь. Ради мира над нашими головами.

Артиан запрокидывает голову и начинает смеяться, как умалишённый.

Мне становится не по себе.

Такое ощущение, что говорю со стеной.

Нет, я знала, что слишком многого не стоит ждать от нашего с ним разговора, но...всё же во мне искрилась маленькая надежда на благополучный исход. А сейчас и она растворилась.

— А ещё ты признаешь своего ребёнка от Кейры. Дети не виноваты, что их родители — эгоисты.

Смеяться в миг перестаёт.

— Нет.

— Почему нет, Артиан? — я тяжело вздыхаю. — Нужно нестиответственность за свои поступки. Почему ты, став императором, не придерживаешься столь простых истин?

— Я сделаю всё, что скажешь, только при одном условии, — вкрадчиво говорит, смотря в мои глаза, — ты вернёшься ко мне.

— Это невозможно, Артиан, — шепчу я. — И ты знаешь, почему. Во-первых, Рейнард тогда точно откажется от мира с тобой. Во-вторых, я тебя давно не люблю. В-третьих...

— Майя! — рычит он, впиваясь пальцами в мои скулы с такой силы, что темнеет в глазах, — ты не можешь меня не любить, я твой истинный! Я, а не Рейнард!

— Отпусти.

Артиан моргнул, и тут же убрал ладони.

— Ты прекрасно знаешь, что я избавилась от метки истинности.

— Как избавилась, так и вернёшь, — парирует он, напряжённо смотря на то, как я потираю скулы.

И в этот момент что-то внутри меня обрывается.

Я поднимаю руку прежде, чем успеваю подумать, и со всей силы отвешиваю ему пощёчину.

Щека у него мгновенно краснеет, но Артиан не шелохнулся.