Книга В твой гроб или в мой?, страница 62 – Жаклин Хайд

— Это было приятно, — он кланяется, улыбаясь мне, прежде чем махнуть рукой вниз по лестнице. — Молоко и печенье ждут на кухне, если захочешь. Шеф-повар должен прибыть сегодня вечером, но если он задержится, мы справимся. Есть пожелания?

Я пожимаю плечами.

— Хм, нет, что угодно. Удиви меня. Если это не кровяная колбаса, со мной все будет в порядке.

Его губы растягиваются в улыбке, и он уходит, снова оставляя меня одну. Все хорошо, я выпью молока с печеньем и посмотрю, что происходит в мире.

Я иду на кухню и, мгновенно очарованная, делаю снимок.

— Как здесь мило и уютно! — визжу я, оглядываясь по сторонам.

Обеденная зона выглядит слишком современно для замка, но кухня идеальна, такое ощущение, что я попала в прошлое. Недавно отремонтированная печь находится напротив старой кирпичной, которой, очевидно, несколько веков, а из огромного окна открывается вид на внутренний двор, часть которого я раньше не видела. Железные кастрюли и сковородки висят над массивной островной стойкой посередине, а большинство стен, за исключением одной, выкрашенной в белый цвет, выложены кирпичом.

— Мне здесь нравится.

Я беру тарелку с печеньем и направляюсь к маленькому столику у окна, наблюдая, как на улице падает снег. Двор покрыт толстым слоем снега, но я вижу невысокую живую изгородь, мраморные статуи и множество крошечных деревьев. Снег достаточно сильный, надеюсь, у гостей все будет хорошо. Не уверена, что крошечный аэропорт будет работать в такую погоду.

Мой телефон вибрирует, и на экране высвечивается незнакомый номер. Я провожу пальцем, чтобы ответить.

Запихивая в рот печенье, я подношу его к уху.

— Алло?

— Не вешай трубку.

От этого голоса у меня мгновенно пересыхает влагалище и желчь поднимается к горлу.

— Чед, какого черта тебе нужно? — рычу я, готовая закончить разговор.

— Обри, послушай, я облажался, окей? Я достаточно мужественный человек, чтобы признать это. Я дал тебе достаточно времени пережить свою злость, но пришло время вернуться в реальный мир. Хорошо, детка? Возвращайся домой, мы все уладим. Все будет как раньше, словно ничего и не было.

Я смеюсь над наглостью этого придурка.

— Ты вообще слышишь, что говоришь? Ты трахался с другими людьми, или ты забыл?

— Нет, я не забыл, и я пытаюсь сказать, что люблю тебя. Это была ошибка, и она больше не повторится, хорошо? Мне просто было очень одиноко, ведь у тебя никогда не было времени на меня, и да, такие вещи иногда случаются.

Я облокачиваюсь на стол и надавливаю большим и указательным пальцами в закрытые глаза.

— Нет, Чед, они не случаются просто так. Это абсолютная чушь, и ты это знаешь, — я отдергиваю трясущуюся от ярости руку, желая, чтобы подступающие слезы испарились. — Я же говорила. Я говорила тебе, что никогда не буду своей матерью, и вот мы здесь. Ты не сможешь оправдать себя после этого. Все кончено, и, клянусь богом, если бы я могла ударить тебя через телефон, я бы обязательно это сделала.

У меня перехватывает дыхание, когда Влад внезапно оказывается передо мной с выражением ярости на лице, с отвращением глядя на мой телефон. Откуда он взялся? И так внезапно, словно материализовался из воздуха.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но он прикладывает пальцы к моим губам, заставляя меня замолчать.

Он закатывает рукава своей белой рубашки и выгибает бровь, прежде чем жестом попросить меня передать ему телефон. Голос Чеда становится громче, как будто он кричит, его тон плаксивый и раздражающий. Я передаю телефон.