Книга В твой гроб или в мой?, страница 38 – Жаклин Хайд

— Ужин готов, — выпаливает он, раздражение в его тоне очевидно.

Лицо Обри розовеет от смущения, и я протягиваю руку, чтобы ласково погладить ее по щеке. Она просто очаровательна.

Я стараюсь не ухмыляться, боясь, что она увидит мои клыки.

— Мы скоро спустимся.

Его шаги удаляются, и я бросаю взгляд на ее лицо, замечая ошеломленное выражение.

Я заключаю ее в объятия и встаю, осторожно ставя на ноги, прежде чем нежно поцеловать. Затем я наклоняюсь, чтобы поднять ее порванные леггинсы и с ухмылкой вручаю их ей. Она смотрит на меня так, словно у меня выросло две головы, когда я расправляю ее рубашку и легонько целую в нос.

Я кладу руку ей на поясницу и провожаю к боковой двери.

— Не хочешь освежиться и встретиться со мной внизу за ужином?

Она моргает, словно в оцепенении, и слегка кивает.

Удивительная.

Глава 11

ОБРИ

— Ммм. Ребята, вам не кажется, что мясо немного… сырое?

Я смотрю в тарелку, задаваясь вопросом, может быть, это просто европейская фишка? На ужин подали салаты и стейки, но настолько слабо прожаренные, что я внутренне съеживаюсь от вида крови, растекающейся по тарелке. Мужчины готовы съесть буквально все.

— Так, — говорит Дойл, забирая мое блюдо со стола. — Пойду еще немного пожарю его на гриле, — его стул скрипит по полу, а его шаги эхом отдаются в направлении кухни.

— Спасибо, — неловко говорю я, тут же жалея, что просто не съела говядину молча. Что угодно, лишь бы не оставаться с ним наедине. Мое тело все еще покалывает от последствий того, что я кончила на его пальцы, и ощущение взгляда на мне не улучшает ситуацию.

Я пытаюсь осознать, как легко он довел меня до оргазма, и задаюсь вопросом, как он это сделал. Двум мужчинам, с которыми я была до него, нужно было, чтобы звезды сошлись, чтобы я хоть на йоту почувствовала то, что только что произошло с моим телом. С Беном, парнем из колледжа, что лишил меня девственности, было неловко не только потому, что это был мой первый раз, но и потому, что это был и его первый раз тоже. Все, что я помню — это боль.

Чед был ненамного лучше, когда шарил руками и ожидал, что я немедленно кончу, как будто мы соревновались в двухминутном забеге.

Может быть, это случайность, ведь прошло так много времени? Три месяца — долгий срок, а вибраторы могут сделать не так уж много, верно?

Я играю со столовыми приборами, чтобы не смотреть на Влада. Старый стол красив и подходит к зелено-черным стенам и ковру в готическом стиле. Черные свечи повсюду перемешаны с кремовыми, включая низко висящую железную люстру наверху. Находясь здесь с ним, в этом месте, я понимаю, что он выглядит как влажная мечта каждого гота по всему миру, который любит точеные челюсти и горящие темные глаза.

— Обри? — говорит Влад.

Мое лицо вспыхивает, и я натягиваю фальшивую улыбку.

— Да?

— Я бы очень хотел знать, о чем ты сейчас думаешь.

Я думаю, что время, проведенное с тобой, заставляет осознать, насколько замкнутой я была.

Когда я впервые встретила Чеда, между нами проскочила искра. Он говорил правильные вещи, хотя я бы не удивилась, если бы мой отец кормил его мозг этими фразами. С Владом же всевыглядит так, будто ты видишь то, что получаешь. Он ворчун, но в то же время может быть милым. А еще мне становится все труднее держать ноги на замке, и я не могу находиться с ним в одной комнате, не ощущая мгновенного притяжения между нами.