Книга Как повываешь?, страница 91 – Жаклин Хайд

— Знаете ли вы, почему у Дракулы нет друзей? — спрашивает он у публики, и в зале раздаются тихие перешептывания. — Потому что люди теряют от него голову!

Все слегка смеются над очевидным каламбуром, а я сдерживаю смешок, раскладывая основные блюда на столы. Закончив, я тут же выхожу из зала, прикидывая, сколько времени осталось до подачи десерта.

Наши взгляды встречаются, и я намеренно наклоняюсь вперед, чтобы лучше продемонстрировать грудь, несмотря на то, что корсет, врезающийся в ребра, угрожает сломать меня. Я нарочито облизываю покрытые блеском губы и подмигиваю ему.

В ответ, прямо перед тем как дверь закрывается, он тянется к внутреннему карману пиджака, но я не успеваю увидеть его реакцию.

— Дамы и господа, прошу меня извинить, я отойду на минутку, — раздается его вежливый голос.

Я хмурюсь и вздрагиваю, наблюдая, как он почти выбегает в коридор. Куда это он? Может, он забыл свою трость или что-то еще? Ведь он не должен покидать бальный зал так рано.

Я вздыхаю, когда захожу на кухню, вспоминая часы готовки, выпечки и руководства временным персоналом, — именно этим я в основном и занималась в рамках подготовки к мероприятию. Я провела на ногах весь день и с нетерпениемжду, когда все закончится.

Я вскрикиваю, когда кто-то резко хватает меня за локоть сзади и разворачивает.

— Какого хуя ты делаешь?

Коннор гневно раздувает ноздри, а его взгляд тверд, как камень. Как раньше, когда он ненавидел меня.

О черт. Что я наделала?

Коннор О'Дойл

Один взгляд на изображение Уитли, наклонившейся с поднятой вверх роскошной задницей в белых подвязках, обрамляющих именно то место, куда мне хочется прижаться губами, привел меня в бешеный восторг. А те два других фото, которые она отправила, чтобы подразнить меня? Я едва сдерживался, чтобы не перепрыгнуть через весь бальный зал и не наброситься на нее. Желание овладеть ею, уложить и трахнуть до потери сознания терзает меня уже несколько дней.

Теперь, когда она в пределах досягаемости, я хватаю ее за запястье и тащу за собой, не обращая внимания на стопку белой посуды и сложенные салфетки.

— Эй, еще же десерт, — протестует она, пока я затаскиваю ее в кладовую.

Я поворачиваюсь к ней, как только массивные юбки проходят через дверь.

— Думаешь, это весело? — голос срывается с моих губ, пока я пытаюсь отказать себе в поцелуе, чтобы не испортить ее красивый макияж. Схватив ее руку, я прижимаю ее к своему члену через брюки и двигаю ей.

Она сжимает меня крепче и улыбается. Я тянусь, обхватывая ее за затылок и прижимая к себе, но это не стирает радость с ее лица. Она прекрасно знает, что делает.

Я обхватываю ладонью ее за зад, удерживаюсь там на мгновение, затем опускаю руку вниз и поднимаю ее ногу, чтобы втиснуться по центру между ее бедрами, но из-за множества юбок мне не удается добраться туда, куда я хочу. Ее спина касается большой деревянной полки. Я провожу пальцами по шее Уитли и сжимаю в руке ткань ее платья.

— Ты заставляешь меня так сильно хотеть дать этой сладкой киске то, чего она жаждет.

Я залезаю ей под юбку. Член дергается, когда я нахожу ее щель уже влажной. Она ахает и выгибается навстречу прикосновениям.

— Без трусиков? — напеваю я ей в ухо, наблюдая, как по ее коже пробегают мурашки, словно огонь по сухой траве. — Ты непослушная девчонка.