Книга Как повываешь?, страница 30 – Жаклин Хайд

Это было бы безумием. Монстры, выставленные миру напоказ. Так много магических правил было бы нарушено одним махом, что мы бы снова подверглись остракизму²⁰ со стороны общества — или еще хуже.

— Клянусь жизнью, я не имею к этому никакого отношения, и я не знаю, что заставляет тебя думать иначе.

— Кто бы это ни был, он создавал дыры и закрывал их почти мгновенно. Если бы я не уловил узор, я бы никогда не понял этого. Мы отследили его, но он прошел через несколько VPN²¹. Этот хакер умеет заметать следы, — светлые бровиФрэнка нахмурились, затем он настороженно посмотрел на меня. — Единственная зацепка заключается в том, что преступник контактировал с кем-то отсюда.

Я тоже хмурюсь.

— С кем-то из Румынии?

Выражение его лица мрачнеет.

— С кем-то в этом замке. По крайней мере, три недели назад.

Я обхожу свой стол и тяжело сажусь в кресло. Потирая бороду, я хватаю телефон, чтобы проверить, кто был здесь в то время.

— Это должно было произойти во время торжественного открытия. С тем количеством людей, которые были здесь, это все равно что искать иголку в стоге сена.

— На самом деле, нет, — его лицо каменеет, тело наполняется спокойствием, и оранжевое свечение полностью исчезает из глаз. — Это было за неделю до вашего маленького торжественного открытия.

Я думаю, кто посещал замок за неделю до той катастрофы, но помню только Обри и, возможно, Джорджа.

— Здесь никого не было.

Это бессмысленно. Для того, чтобы справиться с защитой Фрэнка, требуются невероятно высокие навыки. Он постоянно хвастается непробиваемостью Talbot, а теперь это?

— Кто вообще мог взломать Talbot и не попасться тебе и твоим приспешникам? Это невозможно, — говорю я, не желая давать ему больше информации, пока не узнаю точно, что именно украл хакер.

— Поверь, как только я найду того, кто это сделал, он пожалеет, что вообще родился, — Фрэнк усмехается, в его взгляде снова вспыхивают оранжевые искры, и я рычу.

— Прекрати играться с огнем. Клянусь богами, если хоть один клочок бумаги в этом месте превратится в пепел, я тебя прикончу.

— Угрожай сколько угодно, Коннор, но я никуда не уйду, пока не выясню, кто это сделал.

Я со стоном провожу рукой по лицу. Да блядь.

— Ты понимаешь, что если кто-нибудь узнает, что ты здесь, это превратится в еще больший сумасшедший дом? — говорю я раздраженно и представляю съемочную группу на лужайке, пытающуюся сделать снимок.

Он машет рукой.

— Я знаю, как слиться с толпой. Просто назови мне имя.

— А когда Влад узнает, что ты здесь был?

Франкенштейн глубже усаживает свое крупное тело в инкрустированное бронзой кресло напротив, вероятно, одно из немногих в замке, способных выдержать его вес.

— По одному вопросу за раз, щенок.

Touché²².

Глава 7Уитли Уитт

Красавица и дерьмовище.²³

— Я чувствую себя принцессой, — говорит Мария, и мои губы растягиваются в невольной усмешке, поскольку я чувствую себя не принцессой, а скорее одержимой жаждой крови крестьянкой.

Коннор сошел с ума, если думает, что я надену это. Я пялюсь на наряд-ансамбль? У этой вещи больше оборок, чем в реконструкции «Унесенных ветром», и есть чулки. Не колготки, чулки!

— Как, черт возьми, они должны держаться? — бормочу я, подставляя прозрачную ткань свету, проникающему через окно гостиной. Это, должно быть, какая-то больная шутка.