Книга Все проклятые королевы, страница 93 – Паула Гальего

— На самом деле, нет. Я изучала вас обоих в Ордене, — я провожу пальцем по каплям конденсата на стекле бокала. — Я знаю, в чьи постели вы ложились, но Нириду я изучала не так подробно, чтобы быть уверенной в её… предпочтениях.

Кириан смеётся от удивления. Это искренний, низкий и слегка хриплый смех.

— Нириде и мне очень нравятся женщины, Одетт. А тебе— мужчины, — подытоживает он.

Я слегка краснею. Возможно, из-за выпитого, из-за жары в маленькой комнате, а может, из-за полуправды, которую он только что выдал, сам того не зная.

— Это проблема для тебя? — спрашивает Нирида.

Она спрашивает спокойно, но в её тоне звучит нечто большее, чем просто случайный интерес. Даже в её взгляде, направленном на меня, чувствуется скрытая оценка. Она собирается судить не только моё мнение о ней, но и мою реакцию.

— Нет, — отвечаю я без тени сомнения. Сердце бьётся в груди как сумасшедшее. — Пока для него не будет проблемой то, что в этой комнате вы не единственные, кому нравятся женщины.

Краем глаза я замечаю, как брови Кириана непроизвольно приподнимаются. Щеки у меня вспыхивают от жара, а челюсть Нириды вот-вот упадет на пол. Она даже не пытается скрыть своего удивления и, кажется, радости. Забросив попытки уйти, Нирида возвращается к своему месту, так и не выпустив бутылку из рук. Я сомневаюсь, что она вообще осознает, что все еще держит ее.

Они оба молчат,а мой пульс ускоряется еще сильнее. Я знаю, что они не станут меня осуждать — не они. И все же затянувшееся молчание начинает меня тревожить.

— Одетт, — наконец произносит Кириан, и его голос звучит почти мурлыкающе, — я так понимаю, после таких слов ты не собираешься оставить нас в неведении, верно?

Он явно забавляется.

Я сглатываю. Возможно, это веселье быстро закончится, если я расскажу всю историю.

— У вас здесь больше… свободы, — решаюсь сказать я. — У Волков, я имею в виду. Так же было в Эреа? До войны?

— Да, — отвечает Нирида. — До войны люди могли любить и желать, кого захотят.

— На Острове Воронов это не так. Да и в Королевстве Львов, как вам известно, тоже, — пробормотала я.

— Нам это хорошо известно, — соглашается она и бросает на Кириана продолжительный взгляд.

Я напрягаюсь, и, должно быть, что-то в моем выражении заставляет Кириана мягко сказать:

— Нам не обязательно говорить об этом.

— Ох, — шепчет Нирида, поднимая руку в знак извинения. — Я не хотела…

— Лира была не только плохим человеком, но и лицемеркой, — перебиваю я, прежде чем они смогут вообразить что-то лишнее.

Нирида медленно опускает бутылку.

— Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Кириан.

— Лира тоже любила женщин, — отвечаю я.

Повисает короткая, напряженная тишина. Затем Нирида разражается звонким смехом, почти безумным. Она мотает головой, вытирает слезы и прикусывает губу.

— Нет, ну что ты, дорогая, тут ты плохо изучила материал.

— Это не было частью изучения, — возражаю я. Беру стакан, хотя пить не собираюсь, боясь, что пальцы выдадут мой страх. — Эту информацию раздобыли не шпионы Ордена.

— Что ты имеешь в виду? — снова спрашивает Нирида.

Я смотрю на Кириана, который внимательно следит за мной, и глубоко вдыхаю, прежде чем начать:

— Нас было двадцать одна. Двадцать один Ворон, которые в девять лет приняли облик Лиры. Некоторые погибли, другие отказались, третьих изгнали за провал… Но в конце, когда настал момент… подмены, — я тщательно подбираю слово, одновременно наблюдая за реакцией Кириана, — нас осталось достаточно много, чтобы у руководителей возникли сомнения, кого именно отправить. Тогда нам устроили последнее испытание, которое должно было оценить всё: наши умения, стойкость и готовность к жертвам. Последним летомменя отправили в Рунтру. Лира время от времени ездила туда подышать свежим воздухом после болезни, которая едва не убила ее пару лет назад. Болезни, которая почти уничтожила всех.