Книга Все проклятые сны, страница 3 – Паула Гальего

Алия перестаралась с последним ударом. Она рассекла мне голову формой каблука своего ботинка; прямо за ухом. Мне наложили три шва.

— Заживет, — объявил врач. — Просто кровь, ничего серьезного. — А шрам? — спросил Бреннан.

Горький привкусподнялся к горлу. — Рано говорить, — ответил тот осторожно. — Но при правильном уходе, избегая солнца, принимая…

Я перестала слушать. Мои пальцы потянулись к швам, которые мне только что наложили. Я попыталась представить размер раны, размер меток. Будет ли он выступать? Закроет ли его ухо?

Даже если шрам не будет виден, он может стать препятствием для моего избрания. Между двумя достойными кандидатками разница может быть такой же маленькой, как крошечная метка за ухом. Мы должны были быть идентичны Лире. Должны были быть идеальны. А теперь я такой не была.

Я не могла стереть его своей магией; не могла создать копию без шрамов. В каком бы теле я ни была, мои отметины останутся.

Кто-то снова повысил голос. На этот раз спорили наши наставники. Я больше не обращала внимания. Однако фигура передо мной заставила меня поднять лицо от своих окровавленных штанов. Я встретила Алию, всё еще расстроенную, со взглядом, который я поняла слишком хорошо.

— Прости, — прошептала она, почти беззвучно.

Может быть, ей и правда было жаль; может быть, несмотря на свои амбиции, она понимала, что только что со мной сделала, чего могла стоить нам эта вспышка гнева.

Её наставница перестала смотреть на Бреннана и перевела взгляд на неё. Она славилась строгостью, и все здесь знали способы наказания, которые не вредили активам: ни следов на коже, ни сломанных костей, ни неизгладимых шрамов.

— Мне тоже, — сказала я ей, так же напуганная.

Мы смотрели друг на друга, пока наставница Алии уводила её, а меня тащил Бреннан по дороге к хижине, которую он делил со своими другими учениками. Мы шли молча.

Мы часто получали травмы, но эта была другой. Эта рана была глубокой. Мы должны были следить, чтобы любая мелкая отметина исчезала бесследно. Если же Лира получала какое-то повреждение, мы, напротив, обязаны были нанести себе такую же рану и убедиться, что она заживает так же, как у неё.

Пока нам везло: Лиру держали под защитой, в безопасности при дворе Львов. Однажды она выйдет замуж за наследника короны, за Эриса, и Моргана с Аароном хранили этот безупречный подарок в Сирии, совершенным и без изъянов.

Не всем так везло. Пять копий готовились к миссии, когда оригинал неудачно упал с лошади. Несколько недель назад двоим из них ампутировали левую руку. Трое другихотказались продолжать программу и были изгнаны из Ордена.

Я не хотела даже представлять, что ждало их снаружи. Если они были умны, то постарались бы затеряться и скрыть свой дар; в противном случае кто-то обвинил бы их в колдовстве, и они умерли бы за то, что получили свою магию от древних богов.

Меня всё еще поражало, глядя на двоих оставшихся, как они продолжают приходить на испытания и стараться заслужить похвалу, зная, что через пару лет один из них заменит оригинал, а другой, проигравший, останется навсегда калекой без руки.

Я спросила себя, что выбрала бы на их месте: изгнание или жертву? Трудно сказать. Если то, чему нас учили, было правдой, вдали от Ордена мы не найдем искупления, а в Аду лишняя рука не будет иметь никакого значения. Возможно, я бы тоже осталась.