Книга Навечно, страница 132 – Женева Ли

Но она покачала головой.

― Не может быть. У меня были месячные…

Я ждал, пока она морщила лоб, пытаясь вспомнить. Я прикусил губу, чтобы сдержать улыбку. Это бы точно не прошло даром.

Она разочарованно пискнула.

― Я не могу вспомнить, учитывая все происходящее, но, ― быстро добавила она, ― я уверена, что это было всего несколько недель назад.

Я воздержался от того, чтобы сказать ей, что, насколько мы знаем, она могла забеременеть вчера. Благодаря своим вампирским чувствам и нашей связи я заметил бы малейшие изменения в ее теле.

― Сомневаюсь. ― Она скрестила руки, услышав эту мысль. Я был так сосредоточен на том, чтобы не подслушивать ее мысли, что мои собственные нервы были на пределе, так что я опустил свои щиты. ― Не может быть, чтобы мы узнали об этом так скоро.

― Магическая беременность отличается от человеческой. ― Мне не хотелось говорить об этом, но, возможно, ей лучше начать корректировать свои ожидания сейчас.

― Именно. ― Она начала расхаживать по гостиной. Мои глаза следили за каждым ее движением. ― Как это вообще произошло?

Я сделал паузу.

― Это серьезный вопрос?

― Мы даже не были уверены, что у меня достаточно магии, чтобы забеременеть. ― Она рассеянно потерла живот. Затем застыла от ужаса. Она посмотрела на свою руку, как на предательницу, и опустила ее. ― Я до сих пор не знаю, есть ли у меня магия.

Я уставился на нее. Ее сила была очевидна, и, если она ставит ее под сомнение… Теперь все действительно пошло наперекосяк. Может, это гормональное. Не то чтобы я когда-либо сказал ей об этом. Вместо этого я сосредоточился на фактах, надеясь, что это поможет ей прийти в себя.

― Ты воскресила меня из мертвых, любовь моя, ― нежно напомнил я ей.

― Да, но я решила, что это могло быть случайностью.

― Случайное воскрешение?

― Это не так глупо, как кажется. ― Она всплеснула руками. ― Я же не понимала, что делаю. И до сих пор не понимаю. У меня есть вся эта магия, предположительно, но… ― Она разрыдалась и опустилась на кожаный диван. ― У тебя было почти тысяча сто лет, чтобы подготовиться к появлению детей, ― прошептала она. ― Ау меня всего пара недель.

― До того дня, как я встретил тебя, я даже не думал о том, что стану отцом. ― Я накрыл ее руку своей, опустившись перед ней на колени. ― Ни разу за все мои столетия…. пока не встретил тебя.

― И теперь ты вдруг оказался готов?

― Нет. ― Я рассмеялся от этой мысли. ― Я в ужасе.

Она потерла грудь.

― Ты не чувствуешь ужаса.

В этом и заключалась проблема нашей связи. Тея могла чувствовать большинство моих эмоций и даже слышать мои мысли, но иногда она упускала нюансы. Я не мог винить ее за это. Мои собственные чувства переполняли меня, и, что еще хуже, попытка установить границы с ней выводила меня из равновесия. Не успевал я подумать, что взял себя в руки, как новое соображение одолевало меня.

Я опустился перед ней на корточки, все еще сжимая ее руку. Мне нужно было взять себя под контроль. Я не мог в таком состоянии заботиться о Тее, и если я был прав, то теперь это было моей главной задачей.

― Мне чертовски страшно, ― прошептал я. ― Я боюсь, что все испорчу. Боюсь, что не буду достаточно мужественным, чтобы быть хорошим мужем и хорошим отцом. ― Это слово показалось мне смешным, когда я произнес его. ― Я боюсь, что снова потеряю тебя. Я боюсь, что стану таким же, как мои родители. ― Она тихо рассмеялась, несмотря на слезы. ― Я боюсь того, что случится, когда все узнают. Но есть одна вещь, которой я не боюсь.