Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 25 – Ника Калиновская

Один из углов холла — тот, который раньше напоминал декорации к пьесе «Особняк проклятых» — теперь выглядел так, будто его только что отреставрировали. Чистый пол, стены без паутины, даже воздух казался чище. Вот чем они занимались весь день. Пока я, весь в стружке и древесной пыли, чинил телегу и колол дрова, эта… Саша в обносках драила холл. А я-то ещё удивлялся, почему за ужином её одежда выглядела так, словно её пустили на войну против мебели.

Я ухватил кошель крепче, почти сжав в кулак собственные мысли, и коротко кивнул. Решение было принято.

Выскочив из особняка, быстро зашагал по заросшей тропе, ведущей к проезжему тракту. Местами её почти поглотила природа, но я знал, где пролегает путь. А выйдя на широкий шлях я осознал, что к моему счастью, долго ждать не придется — вскоре на дороге показалась телега, неспешно катившаяся в сторону города, лошадь лениво перебирала ногами, а селянин за вожжами выглядел так, будто спал на ходу.

— Эй! — позвал я, поднимая руку.

Мужик вздрогнул, ойкнул, будто я из кустов выскочил с рогами и хвостом, и судорожно дёрнул вожжи. Лошадь фыркнула, но остановилась. Тогда-то мужчичок и уставился на меня, выпучив глаза.

Ну, что сказать — утренний я и правда не самое приятное зрелище.

Старик, оказавшийся куда приветливее, чем его испуганный вид сулил вначале, охотно согласился подбросить меня до города. Более того — когда я попытался протянуть ему монету, тот буквально отмахнулся.

— Да куда мне с вас деньги-то брать, Ваша Светлость? Мы и так на вашей земле живём, налогов не платим, хоть как-то должны быть полезны.

Я сжал кошель крепче, прижав его к груди, но ничего не ответил. Объяснять крестьянину,что право жить без налогов у него прописано в грамоте с печатями и подписями, мне показалось лишним. Пусть считает это доброй волей, хуже от этого не будет.

Когда телега, качаясь и поскрипывая, наконец добрела до городских ворот, я спрыгнул с неё и, коротко кивнув старому извозчику, поблагодарил его с такой искренностью, будто он спас меня от дикого зверя, а не просто подвёз.

— Доброй вам торговли! — крикнул он мне вслед, тронув лошадь. Я махнул рукой, уже углубляясь в городские улицы.

Первым делом направился на торговый проспект — сердце всех слухов, сделок и утренней суеты. Проходя мимо витрин с изысканными корсетами, платьями с кружевами и шёлковыми лентами, я лишь фыркнул. Монет у меня на такие красоты хватило бы разве что на одну пуговицу от них. Но я и не собирался покупать наряды для леди. Мне нужно было нечто практичное, приличное, и подходящее для… скажем так, активной девушки, которая отчаянно шлифует древние полы в мрачных особняках.

Вот только была одна проблема — я абсолютно не знал, что в городе сейчас носят молодые горожанки. Для этого стоило бы быть чуть более внимательным… или хотя бы иногда смотреть по сторонам.

Я прошёлся по улице, лениво бросая взгляды на вывески и витрины. Большинство лавок всё ещё были закрыты, окна запотевшие, двери плотно подперты изнутри. Утро только начиналось. Но один магазинчик, с аккуратной вывеской в виде цветочного венка и настоящими геранью и лавандой в горшках у входа, как раз распахнул свои двери.

Вдохнув терпкий аромат, я шагнул ближе и неуверенно подошёл к женщине средних лет, поправлявшей ленты на манекене у входа. Она взглянула на меня с интересом — может, запоздалая благодарность за столь раннего покупателя, а может, просто привычка оценивать клиентов по сапогам и взгляду.