Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 215 – Ника Калиновская

Слёзы защипали глаза. Вот оно, то самое условие, о котором я боялась услышать. Не просто вылечить Кристиана… а связать себя с ним навсегда.

«Выбор за тобой, Александра. Ты можешь уйти, и тогда, может быть, он ещё какое-то время продержится. Но яд заберёт его. Либо ты откроешься ему, впустишь его в себя и позволишь ему жить в тебе… и с тобой. Тогда вы обретёте друг друга. Но твой путь в прежний мир будет закрыт. Ты станешь его — и он твоим. До конца».

Я прикрыла глаза, в груди теснилось тысяча мыслей, а в голове звенел только один вопрос: готова ли я рискнуть? Я шла к выходу из ущелья, и каждый шаг отдавался в голове эхом слов драконицы. «Твой мужчина… соединение душ… выбор без возврата…» Они то и дело всплывали в памяти, ломая мысли пополам. Я даже не заметила, как вышла к знакомому камню, возле которого дожидалась телега.

Тиберий тут же поднялся, спрыгнув навстречу, и что-то проговорил — кажется, спрашивал, цела ли я, хватило ли трав, не встретились ли чудовища. Но я не слышала. Слова долетали до меня глухо, будто через толщу воды. Я только кивнула, позволив помочь себе забраться на телегу, и села, прижимая к груди коробку с таким драгоценным грузом.

Дорога обратно прошла для меня словно во сне. Колёса мерно стучали по камням, поля и деревни сменялись, люди на обочинах крестились или провожали нас долгими взглядами, но я почти ничего не замечала. Всё внимание было внутри меня — к тем словам, что обрушила на меня драконица. Связь душ. Выбор. Я пыталась представить, как это будет — и сердце то падало в пропасть, то вспыхивало надеждой.

А когда телега остановилась у ворот поместья, я вздрогнула, словно очнулась от долгого кошмара.

— Госпожа! — Орлин выскочил навстречу, глаза его блестели от тревоги. Старик подхватил меня с телеги, будто я снова была девчонкой, прижимая к себе. — Слава Богам, вы вернулись! — он что-то ещё говорил, обнимал, убаюкивал, но я всё так же молчала, сжимая коробку в руках.

И только когда он приоткрылкрышку и увидел мою добычу, то ахнул так громко, что даже Тиберий обернулся:

— Да это же… святые силы… да у вас полное чудо в руках! — и голос его задрожал.

После этого Орлин тут же повёл меня в мою комнату, не отпуская ни на шаг. Он суетился, словно наседка: принес еду, подсовывал ложку к губам, заставляя хоть немного поесть. А я всё ещё была словно в полусне, без сил спорить, и ела покорно, даже не ощущая вкуса.

А когда в комнату заглянула Маричка, её глаза округлились. Женшина молча подошла, решительно забрала ложку у Орлина и подтолкнула его к двери:

— Хватит тебе бухтеть. Ей нужен покой, а не твоя трепотня. Иди, присмотри за герцогом.

Старик хотел возразить, но она так строго на него глянула, что тот пусть и фыркнул, но всё же послушно ушёл. А Маричка осталась. Она ловко помогла мне снять дорожный костюм, уложила под одеяло, поправляя волосы, словно я была ребёнком.

— Спи, а мы присмотрим за твоим герцогом, — мягко сказала свекровь Анеты, склонившись ко мне. — Всё завтра. Сегодня только спи.

И, поцеловав меня в лоб, женщина погладила по щеке. Я и не заметила, как послушно закрыла глаза и провалилась в сон, словно сама ночь наконец прижала меня к себе и сказала: хватит.

Я поднялась с постели неожиданно уверенной, словно за ночь во мне что-то изменилось. Привела в порядок смятые простыни, расправила одеяло — мелочь, но именно с этого начинался порядок в голове. После чего тихо отправилась в комнату к Кристиану.