Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 201 – Ника Калиновская

— Потерпи, малыш. Я знаю, тебе тяжело сидеть взаперти, но иначе никак. Как только всё уладится, мы что-нибудь придумаем. — Он шумно фыркнул, стукнув хвостом по полу, но всё же ткнулся лбом мне в плечо, словно соглашаясь. — Вот и договорились, — улыбнулась и направилась обратно в дом, где меня уже ждала новая работа и новый день.

С утра я решила не давать себе времени на лишние мысли. В нашей рабочей комнате уже гулко звучали голоса женщин, каждая занялась своим делом. Новенькие мастерили уверенно, словно всегда здесь работали, а старые мои помощницы охотно подсказывали им, как и что лучше делать. Я обошла всех, отметила, кто аккуратнее шьёт, кто быстрее набивает, а кому лучше доверить подготовку тканей.

— Александра, посмотрите, я придумала вот такой стежок, — робко подошла Анета, показывая вышивку с мелкими завитками.

— Замечательно, — похвалила я, склонившись над её работой. — Такой узор точно понравится маркизе. Оставь, потом вместе подумаем, куда лучше пустить.

Я переходила от однойработницы к другой, поправляла, где ткань тянулась, где шов уходил в сторону. Женщины спорили, смеялись, подшучивали друг над другом, и я вдруг ощутила: у нас получается настоящая команда.

К обеду в усадьбу прибыл воз из поселения. Мужчины сгружали мешки с пухом и пером, и всё это добро нужно было оплатить. Я тут же вспомнила, что свои последние серебряные монеты я отдала в конторе Градского. И от этого воспоминания неприятно кольнуло в груди — тот разговор оставил горечь. Но что поделать, товар ждать не мог.

Я поднялась к Кристиану. Он всё так же лежал без сознания, но дыхание стало глубже, а цвет кожи понемногу возвращался к жизни. Я села на край кровати, коснулась его ладони и тихопопросила прощения, будто он мог услышать:

— Прости, Крис, но я возьму у тебя из кошеля. Обещаю — это на дело, не на пустяки.

Порывшись в его сумке, я нашла несколько медяков и аккуратно спрятала пустой мешочек обратно. Вернувшись во двор, оплатила пух, а остаток монет оставила на хозяйственные нужды.

Женщины с энтузиазмом набросились на новые материалы, и работа зашумела с новой силой. Пух летел в стороны, подушки пухли прямо на глазах, а Ганна радостно ворчала, что с таким количеством сырья мы можем наполнить целый дом.

Три следующих дня слились для меня в одно длинное, вязкое полотно, где солнце и луна лишь менялись местами, а я будто и не жила — существовала во сне наяву. Днём я трудилась вместе с женщинами, не позволяя себе ни на минуту замедлиться. Мы шили, наполняли, вышивали, и число готовых подушек росло с каждым часом так быстро, что казалось, они множатся сами по себе. Смех, переговоры, шелест ткани и мягкий хруст пуха заполнили комнату, и это было единственным звуком, который позволял мне не сойти с ума от тревоги.

А ночью — ночью я снова оказывалась рядом с Кристианом. Садилась на край его постели, брала его руку в ладони, говорила с мужчиной, словно он мог услышать каждое моё слово. Я рассказывала о том, как продвигается работа, как справляются женщины, как растут наши подушки, будто это могло удержать его здесь, в этом мире. Иногда я просто молчала, прислушиваясь к его дыханию и уговаривая себя, что оно стало ровнее, глубже и спокойнее.

На вторые сутки жар ушёл, и это было облегчением, но Кристиан всё равно не просыпался. Орлин, нахмурившись, не раз проверял его, менял мази, пока наконец не вернулся к той самой первой, которую использовал сразу после моего возвращения из ущелья. Старик ворчал, но я замечала — его взгляд теплеет, когда он видел, что раны начали стягиваться.