Книга Отверженный принц, страница 116 – Ольга Пашнина

– Ну и что ты планируешь делать сейчас, когда я заглянула в ее кошмары? После всего, что я там увидела. Ты ведь не можешь просто сказать, что я лгу.

– О, разумеется, из этой комнаты ты уже не выйдешь. Не волнуйся, я не брошу Аиду. Она будет доставлена в Мортрум целая и невредимая. И вряд ли когда-то узнает, что ты бросила ее не по своей воле.

– Арахну нельзя убить.

Он рассмеялся. Олив за его спиной закатила глаза. Ева чувствовала ее нетерпение.

– Верно, дорогая. Убить тебя не получится. Но есть вещи куда более страшные, чем смерть. Правда, Харриет? Или стоит называть тебя Шарлоттой? Предпочитаешь это имя?

Ева услышала сдавленное рычание, но не смогла рассмотреть фигуру, прячущуюся во тьме коридора.

– Наша Шарлотта очень хорошо знает, что такое вечная мука. А я, Ева, очень хорошо знаю твои кошмары.

По его сигналу Олив с готовностью распахнула дверь, и Ева содрогнулась, поняв, что за ней находится. Несколько блуждающих зеленоватых огней слабо освещали останки некогда роскошного лайнера.

– Знакомься, Ева, твоя тюрьма, твоя могила. Дно океана в осколке твоей любимой Пангеи. Не стану скрывать: легко не будет. Вот какое дело: обитателям глубин оказалась не по нраву наша гостья, леди Гринсбери. Но им очень нравятся большие вкусные пауки. Давай не будем устраивать безобразную потасовку, ты никогда не могла со мной совладать. Прими мой приговор, как и полагается, с достоинством и смирением. Однажды я расскажу о том, как красиво ты покинула Мортрум.

– Вот поэтому, – ее губ коснулась кривая усмешка, – ты и оказался не нужен.

Его глаза затопила ярость, не оставив места другим эмоциям. Да он уже очень давно разучился их испытывать.

В руке арахны мелькнул флакон с жидкостью, сиявшей настолько ярко, что Олив пришлось прикрыть глаза, а Шарлотта во тьме заскулила и отползла так далеко, насколько хватило цепи. Магия души балеопала согревала даже через толстые стенки флакона.

– Когда-то мы с Лилит поклялись, что если мир, в котором мы обрели смысл жизни, погибнет, то мы уйдем вместе с ним. Однажды я уже была близка, чтобы выпить это. И знаешь, почему не смогла?

Он равнодушно пожал плечами. А вот душа, эта Меннинг, за его спиной буквально тряслась от возмущения. Ей не терпелось увидеть, как на арахну обрушатся холод, тьма и боль океана. Сладкая на вкус чужая боль ускользала, и Олив ничего не могла с этим поделать. Но слишком боялась перечить хозяину.

Бедняжка даже не понимает, что мир мертвых сводит ее с ума так же, как и любого живого, попавшего в Мортрум в обход ее величества смерти.

– Я, как и Лилит, вас любила.

Теперь она знала, какова смерть на вкус: как первый глоток чистого воздуха прекраснейшего из миров. Как свет звезды, ласково касающийся кожи. Как шум воды, бьющейся о скалы.

Для кого-то смерть – это ночной кошмар, но для той, что живет с сотворения вселенной, смерть – лишь долгий сон после утомительной прогулки.

В дверь спальни кто-то постучал, и я поспешно застегнула накидку, закрывшую плечи. Окинула себя взглядом в зеркало, убедившись, что сшитое на заказ специально к приему яркое фиолетовое платье сидит как влитое. А потом отправилась открывать.

На пороге обнаружился Ридж, что стало полнейшей неожиданностью. Я думала, за мной зайдет Дар или Самаэль. Хотя надо было предположить, что они пришлют кого-то для сопровождения. С тех пор как исчезла Ева, мне даже из дома позволено выходить только с Самаэлем.