Книга Отверженный принц, страница 115 – Ольга Пашнина

– Хорошо, страж Даркблум. Последний вопрос – и вы сможете уйти. Скажите…

Дыхание почти остановилось. Хорошо, что я уже мертва, иначе сейчас у меня остановилось бы сердце.

– Вы простили того, кто вас убил?

Я ожидала любого вопроса, и даже на Евин «Что у вас с Дэвалем?» приготовила честный, но абсолютно неинформативный ответ. Но того, что судья спросит о Селин, не ждала. И не успела обдумать то, что скажу. Лишь раз взглянув в глаза внешне немолодой и довольно суровой иной в судейской мантии, я поняла: она прекрасно знает, кто меня убил.

– Нет, ваша честь. Не простила.

– Спасибо, страж. У меня все.

В коридоре я опустилась на пол у стены и закрыла лицо руками.

Я провалилась. Хуже быть просто не могло. Я не помогла Харриету и предала Шарлотту. Даже если ее не отправят в Аид, она всегда будет помнить все, что я сказала. Будет ненавидеть меня. А Харриет… Харриет, скорее всего, обречен. Вряд ли я хоть немного помогла ему. Запуталась в собственных мыслях, наговорила кучу лишнего, не солгала, но продемонстрировала явное лицемерие, предлагая простить Харриета и при этом ненавидя всем сердцем Селин.

Мне казалось, выступить на стороне Харриета правильно. Казалось, нельзя дважды судить за одну и ту же жизнь. А теперь кажется, я защищала не его, а себя. Потому что боялась: за все, что я натворила, за сохраненную жизнь отца, за чувства к Дэвалю неизбежно наступит расплата.

И мне так страшно, что я просто не могу видеть, как Харриету выносят приговор.

Прислонившись к стене, я сидела в абсолютной тишине до тех пор, пока не поняла, что стемнело. Тусклый свет давали лишь редкие светильники на стенах. Над Виртрумом не сияла луна, а тучи за окнами проплывали особенно близко. Я сама не заметила, как отключилась. Бессонная ночь и невыносимо мучительный судебный процесс сделали свое дело.

Проснулась, услышав рядом шаги. Сначала я решила, что это Ева, но потом поняла, что не слышу ее паучьего «цок-цок-цок». А когда взгляд прояснился, я села и огляделась. Вокруг простиралисьбезжизненные пустоши мира мертвых. Мягко покачиваясь на волнах Стикса, лодка приближалась к Мортруму.

– Здравствуй, Аида. Ты можешь еще немного поспать, мы прибудем в город через час. Извини, если разбудил.

– Где Ева?

Вельзевул как-то странно вздохнул. За все наши встречи, количество которых можно было пересчитать по пальцам, я ни разу не видела его счастливым, но сейчас тьма в глубине его глаз словно стала гуще.

– Ева не придет.

– Почему? Что-то случилось?

– Я не знаю, Аида. Никто не знает. Ева должна была допросить душу и вернуть тебя в Мортрум, но она исчезла. В Виртруме ее нет. Кто бы мог подумать, что в воспоминаниях Олив Меннинг она найдет ответы на вопросы, которые всегда боялась себе задавать.

Что, если зло ближе, чем ты всегда думал?

Что, если ты создал его своими руками?

– Я не стану спрашивать «почему?», ибо знаю ответ. Спрошу лишь, стоит ли оно того?

– Твоя главная беда, Ева, в том, – отозвался он, – что ты совсем не умеешь хранить секреты.

– Такое долго скрывать не получится. Они все равно узнают. Аида неглупая девочка, она догадается.

– Аида… Пока Аида делает ровно то, что от нее требуется. А все ее попытки показывать характер – не более чем капризы глупой девицы. Даже если ткнуть ее носом в очевидные вещи, она все равно ничего не поймет, потому что все, что ее интересует, – запретная любовь к братику и ее смертный папаша. И этим очень легко манипулировать.