Книга Пироженку? Ваше Снежейшество!, страница 100 – Татьяна Гуськова

— А если обманут меня! А если не захотят платить?

— Тогда не отдавай. А если обманут, то я потом сама пойду разбираться.

Видимо, вид у меня стал какой-то особенно грозный, потому что Тинора судорожно сглотнула, а потом как-то успокоилась и согласилась.

— Хорошо, я схожу.

— Цену не снижай. Спроси, нужно ли будет завтра приносить пирожные.

Убедившись, что управляющая все запомнила, я покормила женщин завтраком, выделив для блинов часть остатков крема, смешавшегося вчера в серую массу. Кроме цвета он ничем не отличатся от нормального и был оценен по достоинству. А потом отправила относить пирожные.

Тинора переживала, я переживала. Допекла блины, тогда уже позвала есть всех остальных. То, что мужчины собирались есть на домовой кухне, становилось традицией. Я и не возражала. Мне было приятно слушать похвалу моей стряпне, пусть все и думали, что готовит ее Мирна.

Новую партию пирожных я пока делать не рискнула. Послонялась по дому, раздумывая, что бы поделать. Можно было заняться на кухне чем-то еще, готовить мне очень нравилось и это отвлекало от дурных мыслей и тревог. Приготовить что-то сложное и долгое, например: пельмени, пироги, холодец, закусочный торт. Но останавливало ограничение вколичестве продуктов. Той же муки было совсем немного, а я ее еще утром на блины потратила.

От комнат слуг донесся смех. Пошла посмотреть, что там. А там две кумушки потешались над чем-то в коридоре. Озадачила их сходить на рынок, купить соленых огурцов или квашеной капусты, что будет. Решила к обеду приготовить винегрет. И еще раз борщ. Тогда все боялись непривычного цвета супа, но вроде оценили. И займет меня надолго, и почти все продукты есть.

Воодушевленно занялась приготовлением обеда. Поставила вариться овощи на винегрет, кости на борщ, а сама седа чистить картошку, морковку и свеклу.

Сидела, никого не трогала, занималась приятным для меня делом, еще и песенку напевала. У Айдиры был приятный мелодичный голос, правда, выводила я им всякую ерунду вроде: «Ой, цветет картошка, зеленеет луг, по полям крадется колорадский жук». И тут вдруг дверь в кухню открывается и входит мэл Ятран. От неожиданности нож соскочил с крутого бока свеклы и впился мне в большой палец.

— Ай! — нож был острый, только вчера дедуся наточил, впился глубоко.

— Как же вы так неосторожно⁈ — меня перехватили за запястье, потом мэл Ятран сделал какой-то хитрый жест, будто, как фокусник, хотел спрятать мой палец вместе с ножом в нем. Мне на миг показалось, что из кожи мужчины сочится что-то похожее на черный дым, а потом мою руку отпустили, и я ошеломленно уставилась на совершенно целый палец.

— Ой! — я потрогала. — И не болит.

— Должен же я был исправить то, что натворил.

— Как вы это сделали? Вылечили? — я все ковыряла кожу, опасаясь, что сейчас все разойдется и снова пронзит острой болью.

— Нет, что вы. Излечивать могут только маги воды и земли. Я всего лишь украл несколько мгновений вашей жизни. Те, в которых у вас была рана.

Мне стало несколько не по себе от слов мэла Ятрана. Я ведь так и не добралась в учебнике до магов тьмы, уделяя больше внимания огню и льду.

— Звучит страшно.

— Поверьте, я не стану причинять вам вреда.

Хотелось бы верить. Чувствуя легкий озноб и понимая, что больше не смогу воспринимать этого человека так спокойно, как раньше, я спросила: