Книга Неукротимая судьба, страница 9 – Вероника Дуглас

Дом.

Забавная мысль. Две недели назад я не знала о существовании Ласалль, а теперь я жила с ними. Я не хотела задерживаться, но моя тетя Лорел настояла. Кроме того, я была разорена, безработная и, по-видимому, все еще оставался мишенью для сумасшедшего, так что это имело смысл.

Я потащила свою уставшую задницу вверх по лестнице в свою спальню на третьем этаже, затем заперла за собой дверь и включила свет.

В моей комнате, очевидно, жила сумасшедшая.

Во-первых, украшения были причудливыми — хотя, честно говоря, они были на тете Лорел. Темно-красный персидский ковер не сочетался с пальмами на тяжелых желтых портьерах или корабельным штурвалом на стене. Какова была тема? Она должна была быть.

С другой стороны, была моя коллекция рисунков, которые валялись на всех доступных поверхностях — несколько моих друзей и моя крестная, некоторые ночные ярмарки, и гадалка. И много Джексона. Он был везде.

Но мое внимание привлекли образы, притаившиеся в темном углу комнаты, перетекающие со старого письменного стола на древнюю батарею отопления и комод.

Безликий человек.

Теперь я знала его имя.

Я рисовала его снова и снова, пытаясь воссоздать все, что могла вспомнить из своих видений. Я никогда не видела мага крови лично, только во время гадания. Я помнила ниспадающую одежду, широкие плечи и детали его окружения. Но его лицо всегда было размытым пятном на бумаге. Я продолжала делать наброски, надеясь, что каким-то образом моя память сможет обойти завесу, наложенную его чарами против гадания.

Это была бесплодная задача.

Я не собиралась проводить еще одну ночь с чудовищем, разбросанным по комнате. Резким движением я сгребла бумаги и как попало засунула их в ящик стола.

— Мне все равно, что ты задумал, я не позволю тебе испортить мою жизнь.

Мой взгляд упал на десятки фотографий Джексона, которые я нарисовала. Это были одни из моих лучших работ. В то время как иллюстрации к «колдуну»были нацарапаны с отчаянной, неистовой энергией, каждая деталь лица и тела Джексона была воспроизведена мягкими, тщательными штрихами карандаша. Его сильная челюсть и красивая борода, его темные, волнистые волосы и лучистые глаза. Мощные контуры его тела.

О чем я думала?

Невозможно было забыть смущение и сожаление на его лице после того, как он поцеловал меня в лесу. Мои щеки все еще горели от стыда и ярости. В конце концов, я была всего лишь грязной Ласалль. Колдуньей с темной, порочной магией.

Он думал, что я настолько незначительна, что исключил меня из своего расследования. Обращался со мной как с пешкой. Держал меня в курсе того, что мне необходимо знать. Так какого черта я рисовала фотографии этого придурка и разбрасывала их по комнате?

Это был вопрос на миллион долларов.

— Ты тоже не имеешь права диктовать мне жизнь, — пробормотала я, хватая беспорядочные наброски с комода и прикроватной тумбочки и запихивая их в ящик вместе с жутким колдуном лицевой стороной вниз. Я с удовлетворенным стуком захлопнула ящик.

— Наслаждайтесь обществом друг друга, придурки.

Чувствуя легкое облегчение от того, что полностью и ловко избавилась от всех своих проблем, я направилась в душ. Я стянула с себя пропитанную потом униформу и трусы и бросила их на мягко пахнущую груду одежды в углу ванной. Я тренировалась три ночи подряд, и мне отчаянно нужно было постирать белье.