Книга Душа тьмы, страница 62 – Лисса Риддл

Я прочла скрытое послание в монологе Кристиана, и понимание того, что его суждения основаны на ситуации в библиотеке, взволновало меня.

«Возможно, таким образом он пытается донести до меня, что…»

– Кристиан, какое направление вы представляете? – уточнилмистер Батлер.

– Реализм, – спокойно ответил парень.

– Где же ваш оппонент? – улыбнулся преподаватель. – Мне показалось, или на прошлом занятии у вас была пара?

Я посмотрела на Кристиана, и наши взгляды пересеклись.

– Мой оппонент подобен моменту на картинах художников-импрессионистов, – не сводя с меня глаз, безэмоционально произнес парень. – Такой же ускользающий.

– Интересная метафора, – задумчиво сказал мистер Батлер. – Мне нравится.

Медленно отведя взгляд в сторону, я почувствовала себя так, будто мои ребра болезненно сжимаются и не позволяют сделать глубокий вдох.

– Мистер Батлер, можно выйти? – подняв руку и сдерживая нарастающее волнение, спросила я.

– Конечно, – спокойно ответил преподаватель.

Наклонившись к Тее, я тихо произнесла:

– Забери мои вещи, пожалуйста.

– Ты куда? – Глаза девушки расширились.

Ничего не объясняя, я встала с места и скорым шагом вышла из кабинета. Было тяжело дышать, а в глазах стало мутно из-за подступающих слез. Ком, накопившийся от тревожных чувств, тисками сдавливал горло. Выйдя из школьного корпуса, я без оглядки побежала по тропинке в сад. Кажется, лишь там я могла спокойно отдохнуть и спрятаться от людских глаз.

«Только не это…»

На горизонте появился Джонни. Парень показался мне задумчивым и не таким веселым, как обычно. Мы шли по одной тропинке, и встреча была неминуема. Когда между нами оставалась пара ярдов, Джонни замер на месте. Карие глаза прежде беззаботного парня потускнели, а взгляд был рассеян и печален. Гнетущее ощущение противоборства смешанных чувств овладело мной настолько, что было сложно вымолвить хоть слово. Джонни грустно посмотрел на меня, нервно вздохнул и прошел мимо. Проводив его взглядом, я почувствовала, что груз на душе потяжелел.

«Я растоптала все сама, но почему от этого стало так горько?»

На улице похолодало, хмурые тучи плакали мелким дождем. Последние несколько минут я сидела на лавочке в окружении высоких каштанов и задумчиво скручивала пожелтевший листик. Глаза слезились, но не от внезапно усилившегося ветра, а от непомерной тяжести на душе, что мешала свободно дышать. Сколько бы я ни пыталась быть сильной, в последние дни все шло наперекосяк. Пребывание здесь оставляло неизгладимый след, и ядовитые чувства медленно уничтожали меня.

«Невыносимо жить по законам приюта, где царит жестокость. Я совсем не такая и отношусь к людям с открытой душой».

Обреченно взглянув на истерзанный листик, я пришла к выводу:

«Хочу сохранить в себе человечность».

От усилившейся тревоги участилось сердцебиение, воздуха не хватало. Горло сковало удушающими цепями. Представление о будущем казалось таким же туманным, как и пелена, застилающая глаза. Не в силах больше сдерживаться, я разразилась потоком слез.

«Но сама того не замечая, я постепенно становлюсь как все здесь. Убитый взгляд Джонни – красноречивое тому свидетельство. Это результат моих некрасивых поступков по отношению к нему, а ведь он не сделал мне ничего плохого.

А Кристиан? Он много раз защищал меня, а я не смогла выслушать и поговорить о важных для него вещах. Просто убежала. Но от чего я постоянно бегу?»