Книга Волк и дикий цветок, страница 94 – Элла Филдс

Тесак вошел до конца и хмыкнул, когда я прерывисто застонала, не в силах все это вынести. Не в силах вынести волка и его огромный размер, ведь я так долго была пуста, что теперь ощущения просто сводили меня с ума.

– Похоже, у тебя очень хорошо это получается. – Тесак провел языком по линии моей челюсти и прошептал в уголок рта: – Ты так великолепно притворяешься, что не понимаешь и не чувствуешь.

Он выскользнул и медленно толкнулся обратно, и его слова прозвучали почти стоном:

– Так твердо веришь, что можешь без этого выжить, хотя мы оба знаем, что ты пыталась и ничего, звезды раздери, у тебя не вышло.

– Я пыталась, – начала я, слегка заикаясь.

Ему нельзя было такое говорить. Он не должен был такое даже думать. Зачем усугублять? Сколько бы я ни фантазировала, я никогда такого не воображала. Что волк все еще будет меня желать. Что он осмелится так себя вести. Но он не мог.

– Я правда пыталась, Тесак, но…

Волк спустился губами к моей шее, царапая кожу зубами, лаская ее. И все это время он оставался глубоко внутри.

– Я тоже пытался. Пытался тебя отпустить.

Он повел бедрами по кругу, надавливая везде, где мне было нужно, терзая меня так правильно. Ткань его штанов терлась о мой зад.

– Оказывается, я не могу тебя отпустить, Астер, – прохрипел волк. – Не могу, мать твою, и все тут. И не отпущу.

Его зубы глубоко вонзились в мою кожу, и внезапно я все поняла.

Некое чутье подсказало мне, что Тесак сейчас одновременно и разрушает все и закрепляет наши отношения навечно.

Он обокрал меня, не оставил вообще никакого выбора, поманив обещанием расплаты, – и я могла лишь позволить ему это, разразившись умоляющими всхлипами.

Я тонула и стонала так громко, что еще чуть-чуть, и перешла бы на крик.

Ладонь волка накрыла мой рот, пальцы скользнули меж зубов.

– Прими меня, – приказал Тесак мне на ухо и задвигал бедрами взад-вперед, точно и расчетливо ударяя по всем самым чувствительным точкам. – Давись мной, матьтвою.

Не останавливаясь ни на мгновение, волк не оставлял мне возможности сосредоточиться на бушующих внутри чувствах. Он не позволял мне решить, хочу ли я, чтобы он остановился, ведь знал, что я нуждаюсь в обратном. Он сокрушал меня всеми возможными способами, о которых я, сама того не зная, так отчаянно мечтала.

Я заскулила, распадаясь на части. Впилась зубами в пальцы волка, предупреждая.

Он издал низкий, рокочущий смешок.

– Умница, цветочек. Вот так. – Он застонал, когда я пустила ему кровь, когда сама его суть потекла мне на язык и в горло. – Еще. Глотай все, мать его, до последней капли, Астер.

Обезумев, я извивалась и сотрясалась под ним, а он наблюдал, источая удовлетворение, охотник, что упивался гибелью своей жертвы. Я бессвязно молила его, сама не понимая, о чем, растворяясь в умопомрачительном наслаждении, что накатывало волна за волной.

В глазах потемнело. Сердце перестало трепетать. По ушам ударила пугающая тишина.

А потом ощущения вернулись с такой яркостью, что меня всю обожгло.

Опаляющий жар прокатился по телу с головы до ног, он превратил меня в дрожащую, едва дышащую груду безвольной плоти. И все это время зверь, которого я разъярила, продолжал безжалостно меня трахать.

– Теперь моя.

Тесак испил из моей шеи, а потом запрокинул голову и взревел.

Все его мышцы напряглись. Вздулись вены, все крепкое тело заблестело от пота.