Книга Волк и дикий цветок, страница 24 – Элла Филдс

– Тебе неуютно в доме охотника, цветочек?

Я заморгала, остановившись, когда Тесак приблизился, и его единственный глаз недобро сверкнул.

– Потому что я тебя ни к чему не принуждаю.

Потрясенная, я замерла в болезненном напряжении.

– Теперь ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет. – Его маска дала трещину, челюсти сжались. – Ты знаешь, что я этого не хочу.

– Значит, чтобы я просто перестала задавать вопросы, которые тебе не нравятся?

– Можешь спрашивать о чем угодно, – серьезным тоном объявил волк, наморщив лоб.

– Тогда объясни, что значит «неуютно», – сказала я, и мои губы сами собой растянулись в улыбке, когда он остановился прямо передо мной.

– У тебя колотится сердце, – почти неслышно прохрипел Тесак. – Всякий раз, когда я подхожу слишком близко.

– Правда? – прошептала я, хотя мы оба понимали, что я прекрасно об этом осведомлена.

Волк протяжно хмыкнул, переплел свои пальцы с моими, притянул меня к груди.

– Оно несется вскачь… – Теплое дыхание обожгло висок. – Или замирает.

– И что же оно делает прямо сейчас? – спросила я, чувствуя, как сердце замерло.

Тесак отпустил мои пальцы, провел по боку ладонью. Я вздрогнула.

– Оно ждет, что же я с тобой сделаю. – Губы волка скользнулик моей щеке, и он горячо прошептал с улыбкой в голосе: – Дыши, дикий цветочек.

И когда я таки выдохнула, у меня вырвался тихий стон и задрожали колени.

Тесак растворился в воздухе, оставив после себя негромкий смешок, и завитки тьмы смешались с моим прерывистым дыханием.

Волк вернулся глубоко за полночь.

Он осторожно забрался в постель, но потом понял, что я не сплю.

Он не задавал вопросов. Просто притянул меня к себе и стал гладить по спине, по волосам. Последнее, что я запомнила, это как мое дыхание, щекотавшее грудь волка, наконец выровнялось, а слезы высохли на щеках.

Когда я проснулась поздним утром, Тесака уже не было, и я попыталась провести день за чтением и приведением мыслей в порядок. Но ничего не вышло. Тревога змеями сворачивалась внутри, обрывала каждый вдох. Поэтому я занялась уборкой. Шкафы, окна, столешницы. Ничто из этого не было особенно грязным. Просто я пока не могла взглянуть правде в глаза.

Не могла заставить себя уйти и не могла расслабиться, зная, что не имею права оставаться.

Волк вернулся, когда я стерла пыль уже с половины книжных полок. С тряпкой в руке я резко обернулась на звук женского голоса за дверью, но та не открылась.

– … не спорю. Просто не могу понять, зачем нужна такая секретность.

– Просто нужна.

– Хочешь, чтобы народ и дальше выдумывал небылицы? Это жестоко, Тесак, даже для тебя.

– Нет, не… – зарычал он, потом выругался. – Слушай, просто сшей несколько треклятых платьев. И все. Ничего больше. Я не прошу тебя тайком провести ее в Цитадель.

– И что скажет Дейд, когда узнает твой секрет? А рано или поздно он узнает.

Мои пальцы сжались сами собой, ногти впились в ладонь.

– Не его дело. Это никого не касается, кроме меня, – отрывисто бросил Тесак и умолк. – Она ждет.

Секундой спустя дверь наконец отворилась, и я улыбнулась, будто не слышала ни слова, хотя и понимала, что этим выдала себя с головой.

– Э-э, здравствуй.

В дом, держа в руках небольшую сумку, шагнула изящная женщина с длинными каштановыми кудрями. Склонив голову набок, она ответила мне красивой широкой улыбкой.

– Ну здравствуй.