Книга Проклятие главы рода, страница 96 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

Разумеется, ни к какому Пауку она не пошла. Зачем нужны непонятные ритуалы, если Серп и так её любит? Всё у них наладится без стороннего вмешательства.

Только вот эта беременность…

К колдунье,что ли, какой-нибудь обратиться, зелье выпить специальное? Говорят, некоторым помогает.

А потом, когда Агата почти отчаялась — раз, и долгожданная задержка. И ощущения изменились, и всё стало понятно: случилось. Ошибки быть не может. Агата слишком хорошо знала свой организм.

— Это хорошая новость, — скупо одобрил Серп.

Конечно, Агате хотелось другой реакции, более бурной, радостной. Но она не требовала от мужа слишком многого. Он рад, просто теперь выражает эмоции вот так, предельно ясно.

Мама зато всхлипывала от счастья, заверяла, что это небеса поспособствовали и вообще, тремя детишками ограничиваться нельзя, нужно минимум пятеро.

— Ты Розочке-то уже сказала? — спросила мама, утирая глаза платочком. — Она, вон, тоже за ваш брак переживала, места себе не находила. Позвони ей, порадуй доброй вестью.

Агата не стала признаваться, что с «Розочкой» её отношения совсем испортились. Если в первые дни Агата ещё корила себя за то, что могла быть к сестре излишне предвзятой, то дальнейшее поведение той не просто настораживало — оно было ненормальным.

Роза всё порывалась приехать в гости, обязательно в часы, когда дома Серп, а на предложение встретиться в городе у неё находилась сотня причин для отказа.

Тут уж хочешь — не хочешь, а уличишь сестру в чем-то нездоровом.

Потом Роза и вовсе молча собралась и уехала, даже не сообщила об отъезде. Агата узнала случайно, от той же мамы.

Так что нет, ей она точно звонить не станет.

В отличие от Веры Эммануиловны, баба Рая на известие отреагировала не просто скупо, но даже негативно.

— Ты тут слезы лила, что муж к тебе холоден, а сама детей решила плодить? — осуждающе взглянула она на Агату, когда та зашла в гости с тортиком.

Женщина поежилась под осуждающим взглядом старой орчанки. Захотелось прикрыться, оградить малыша от неодобрения. Она погладила живот, в котором не было ещё и намека на беременность.

— Я всегда о трех сыновьях мечтала. Мы с Серпом — семья. У нас всё получится.

— Ну да, ну да, — скептически отреагировала старушка. — Я против детей ничего не имею, только ты сама-то в свои слова веришь?

— Верю! Вы тоже верьте в нас, пожалуйста.

— А ты, балда, думаешь, я не верю? Но я-то всё вижу прекрасно, характер внука своего знаю. Ты надеешься, что он пузо твое лелеять будет? Ну-ну, надейся. Если ты ребенком его любовь вернуть решила — потом горькоплакать будешь. Попомни мои слова.

Агата в тот день ушла от бабы Раи в расстроенных чувствах, даже с некоторой обидой. Она-то хотела счастьем поделиться, а в итоге будто удар под дых получила. Ей остро не хватало чьей-то поддержки. Мама-то поддержит, но мама — это другое.

Свекровь тоже порадовалась, когда Серп с Агатой сообщили ей новость, но без особого энтузиазма. Они общались в больничных стенах. Деду Максимилиану то становилось хуже, то состояние стабилизировалось. Поэтому свекровь всё ещё дневала и ночевала у него.

— Вы молодцы, — скупо улыбнулась она. — Дети — это замечательно.

Агате хотелось ответить: «Да что-то не видно, что хоть кто-то из вас счастлив за наш брак!».

Её жутко злило такое отношение.