Онлайн книга «Огромный. Злой. Зеленый»
|
В конце концов она откидывает телефон в сторону. Потом, чуть постояв, подходит к старому телевизору, большому ящику, разве что экран плоский, включает видеомагнитофон под ним. В тумбе под телевизором хранится видеокассета. – Дима, Дима… Разве могла я тебя убить? Да никогда. Ни за что на свете. Как же плохо, что тебя нет… – Она вставляет кассету в магнитофон. Экран телевизора после недолгих помех зажигается домашним видео. Лицо матери озаряется улыбкой. Она смотрит, как молодой мужчина резвится с маленькой двухгодовалой малышкой. Он то отращивает себе оленьи рога, то хобот, как у слона. Девочка хлопает в ладоши и заливисто смеется. Внезапно запись начинает портиться из-за помех. Мама подходит к телевизору, стучит по нему кулаком, но изображение становится еще хуже. Она наклоняется поправить розетку… Летят искры, женщину начинает трясти, потом слышится хлопок, и дом погружается в полный мрак. Картинка была настолько отчетлива, что горло сдавило удавкой от непонятной, совершенно иррациональной жалости. Эта женщина стала для меня отождествлением самого зла. Я думала, что ненавижу ее, я не желала ее больше видеть. Я хотела ударить ее побольнее. Пусть не физически, но морально. Забрать у нее все, как она сама собиралась лишить всего меня ради собственных корыстных интересов. Но когда включилась та видеозапись из моего детства, когда я услышала слова мамы, в которых звучала сама безысходность, то поняла, что не могу. Не могу бросить ее на той даче. Не могу растоптать. Не хочу через год узнать, что она погибла в деревенском доме где-то на отшибе. Встретила нелепую смерть одна, без единой живой души рядом. Я… наверное, я еще долго не сумею ее простить, но когда-нибудь, очень нескоро, я хотела бы поговорить с ней. Честно. Без вечных недоговорок. Обсудить моего отца, например. Она не убивала его. Она не желала ему смерти. Ей не хватает его присутствия. Через долгие годы она пронесла внутри себя память о нем. Неужели в Эльвире Орловой есть что-то человеческое? Неужели она всерьез может о чем-то страдать? Неужели когда-то она была другой и умела любить? Так сложно в это поверить… Возможно, обида во мне никуда не денется, но я готова дать маме шанс. Только теперь на моих условиях. Когда-нибудь… позже. Сейчас – точно нет. Надо переварить события последних дней, научиться принимать маму с ее недостатками, но не поддаваться на ее попытки управлять мною. Мне нужно время. – Знаешь, – сказала я Алексею, – я передумала насчет дома. Пусть моя мать остается жить в нем. – Ты уверена? – Он с сомнением посмотрелна меня в зеркало заднего вида. – Полностью. Для начала разберусь с фирмой, а уже потом буду думать, что делать с остальным. Нельзя поступать вот так, на эмоциях. Потом пожалею. – Здравая мысль. Ну что? Куда теперь? Поедем смотреть принадлежащее тебе производство или ты передумала? – Нет, едем туда. Не хочу откладывать. Слушай. Тебе не звонил Дитрих? Как он там? Алексей покачал головой. Но стоило мне печально вздохнуть, как телефон завибрировал, и на экране появилось имя жениха. Он словно мысли мои прочитал! – Это он! – Я забыла от радости, как дышать. – Привет! – воскликнула в трубку. – Привет. – Голос Дита звучал тепло, но не особо радостно. – Тая, у тебя все хорошо? Прости, никак не мог связаться с тобой раньше. Ты получила вчера мое сообщение? Еле поймал связь, не уверен, что оно дошло. |