Книга Огромный. Злой. Зеленый, страница 124 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

– Таисия Дмитриевна? – Оставив мою мать одну, близнец невозмутимо подошел и раскрыл надо мной зонтик. – К машине?

Так официально, по-деловому. Я вспомнила, что точно так же он обращался к Диту при посторонних, подчеркивая его статус в глазах окружающих.

– Да, идем, – кивнула я, шагая в непогоду.

Если бы я только что не видела, насколько сильно ослабли силы моей матери, то наверняка бы подумала, что дождь – это ее рук дело.

– Тая, подожди. Пожалуйста… – По щекам матери текли дождинки, ведь невозможно представить, что это действительно слезы. – Честное слово, я Диму и пальцем не трогала, я любила его! Так сильно любила… Но этот его друг, этот мерзкий… он наговаривал отцу на меня, что я ведьма, что я приворожила, что все у нас не по-настоящему. А оно было по-настоящему, послушай меня…

Но я сейчас не настроена была слушать. Все ее слова – ложь. Одна сплошная ложь, которой она кормила меня с детства. И отца она не любила. Факты говорят сами за себя. Она любила деньги, любила власть, но не собственную семью.

Я села на заднее сиденье автомобиля.

– Давай сейчас в головной офис маминой… то есть моей фирмы. Надопосмотреть, что там с делами. Заказать аудит. Подозреваю, что фирма на грани банкротства, нужно будет что-то с этим делать.

– А что делать с ней? – Близнец кивнул в зеркало заднего вида.

Туда, где, ссутулившись, не решаясь подойти, стояла мать.

Сердце будто сковало льдом. То ли концентрация так помогала, то ли очередная ложь матери стала последней каплей, окончательно убившей во мне те чувства, которые я еще испытывала к этой женщине.

– Как думаешь, если она действительно убила отца, арбитры это выяснят?

Алексей пожал плечами.

– И еще… – Внутри поднялась странная волна холодного гнева. – Дом… если он и правда принадлежит только мне, я хочу, чтобы ее там не было.

– А вот тут я могу помочь, – ухмыльнулся близнец, заводя машину и двигаясь с места.

Перед тем как машина свернула за угол, я бросила последний взгляд на мать.

И ведь это не она изменилась с нашей последней встречи. Это я изменилась. Я больше не боюсь ее. И ее попытки удержать меня возле себя силой привели ровно к противоположному. Нельзя заставить быть рядом насильно. Можно попытаться связать себя на какое-то время чувством долга, контрактом и даже любовью. Все это будет работать до поры до времени. Но в конце концов человек, который не имеет выбора, станет тем, кому нечего терять. А если терять нечего, то и бояться уже нечего.

Я невольно подумала о Дите. Он тоже держал меня рядом, но каждый раз у меня был выбор, я могла уйти. Пусть нас и объединял контракт, только мы давно уже его не придерживались. Дитрих не принуждал меня. Но каждый раз я выбирала не свободу, а его.

Не удержавшись, все же заглянула в будущее матери. В спойлер к ее личному жизненному кино, как называл свой дар Дит.

Маленький домик. Из окна видно только снег и голые ветки деревьев. Не тот ли это самый дом, что оставил матери отец?

Мама осунувшаяся, постаревшая, хотя, судя по висящему на стене календарю, прошел всего год от сегодняшнего дня. В углу большой комнаты стоит наряженная елка. Мама ходит из угла в угол, прижимая к уху сотовый.

– Таисия, ну возьми трубку, ну возьми трубку… Праздник же… Ты же и сама скоро станешь матерью, должна же понимать…