Книга Золотая свирель. Том 1, страница 68 – Ярослава Кузнецова

– Так. – Парень оглянулся через плечо. – Теперь осторожно. Держи вон на тот камень, который на жабу похож.

– Не первый раз на руле, – буркнула я. – Тогда я прошла здесь без весел и при отливе, между прочим.

– И все гребеня бортами пересчитала. Благо, что не совсем раскокала. Потом целый день пришлось дно смолить. Держи правее, говорю!

Мы благополучно пристали в тесном заливчике, совсем, кстати, не в том, где я приставала прошлый раз. Ратер все-таки знал реку гораздо лучше меня. И было очевидно, что тут лодку не побьет о камни, даже если начнется болтанка при отливе.

Мы вылезли на тропинку, опоясывающую скалу с севера. Здесь имелась довольно широкая ровная площадка, и мне нравилось входить в грот с этой стороны.

– Там, среди вещей, есть шаль, достань ее, – велела я. – Нет, не клади сверток на землю, держи в руках. Я должна завязать тебе глаза.

– Как же я тогда увижу мантикора? – засопротивлялся Кукушонок.

– Когда дойдем до мантикора, тогда и снимешь, –отрезала я. – Кстати, разуйся. Придется идти по пояс в воде. Холера черная!

– Что?

– Мантикора будет плохо видно из-за прилива. Он же в воде лежит. – Я почесала нос. – Ну, выбирай: или мы идем сейчас и видим только верхнюю часть мантикора и немножко спинного гребня, или ждем полчетверти и видим мантикора целиком.

– А почему бы… ну, не дождаться отлива там, внутри? – поинтересовался Кукушонок.

Он, кстати, заметно разволновался, хоть и не подавал виду. Он взмок, и не только от жары, под мышками на старенькой льняной рубахе расползлись темные пятна. По вискам тоже текло, красноватые волосы прилипли ко лбу. И глаза у него очень уж сильно блестели.

– Ты думаешь, у тебя хватит сил простоять в мертвой воде полчетверти?

– Почему бы и нет?

– Хм? Ну пойдем, раз ты такой храбрый. Снимай обувку и бери ее с собой. А повязку все-таки придется сделать.

Я намотала шерстяную шаль ему на глаза, что при такой жаре было немалым испытанием. Поставила его лицом к стене, достала свирельку и заиграла.

Посыпался песок, камень заморщил и лопнул. Я толкнула Кукушонка меж лопаток.

– Шагай вперед. Шагай!

Парень сделал шаг в темноту, споткнулся и грохнулся на четвереньки. Я едва успела перескочить через него, когда щель в скале захлопнулась как капкан.

Он споткнулся, наступив на крышку сундука, утонувшего в песке и монетах, проломил гнилые доски и застрял босой ногой в бронзовых лентах обивки. Сверток выпал у него из рук.

– Не снимай повязку!

– Я не снимаю. Куда это я влез? Там горох, что ли?

– Держись за меня. Сейчас я тебя освобожу.

– А здесь холодно. И гулко так! Э-эй!

Заметалось эхо, взлетело под купол, к косому пролому в потолке, со звоном отскочило от поверхности воды, понеслось колобродить и аукаться по закоулкам.

– Это пещера, – объяснила я. – Вытаскивай ногу, только осторожно.

Ратер потащил ступню вверх, вытягивая вместе с ней завязшие в пальцах, спутанные, как кудель, жемчужные нити. Они тут же разорвались от ветхости сразу в нескольких местах, и жемчуг градом брызнул в разные стороны.

– Хм… пара царапин. Ничего, мертвая вода залечит.

– Эге-гей! – снова заголосил Кукушонок и вдруг испугался. – Слушай, а я не разбужу мантикора?

– Не знаю. Но, скорее всего, нет. – Я взяла его за руку. – Пойдем. Осторожнее, напорешь ногу. – Отпихнула с пути острозубый венец. – Вот здесь надо аккуратненькоперешагнуть. – Длинный вал тускло блестящего оружия, щитов и доспехов, частично поломанных и разрозненных. – А сейчас мы войдем в воду, не поскользнись. – Дно сплошь покрыто чешуей из золота. – Но это еще не мертвое озеро, мертвое озеро будет дальше.