Книга Теория гибрида, страница 60 – Пенн Кэссиди

— Может быть, мы окажем Стае Красного леса услугу. Действовать за спиной альфы — явное нарушение безопасности. Что-то подсказывает мне, что он просто разберется с тобой сам. — Он сжал руку, заставив Виктора фыркнуть. — Но что в этом было бы забавного?

— Тогда что, ты собираешься посадить меня в тюрьму? — Он горько рассмеялся. — С таким же успехом можешь перерезать мне горло, потому что я никогда не пойду добровольно. Я пришел к тебе с добрыми намерениями, но теперь мне ясно, что ты просто сопливая маленькая сучка, как и твоя кузина, которая никогда не делает того, что говорят. Но, в отличие от нее, ты будешь жить, чтобы пожалеть об этом.

Глава 7

Фауст

Сиренити моргнула, глядя на Виктора, когда до нее дошли его слова. Ее тело замерло, а дыхание остановилось. Я мог видеть волка внутри нее, пытающегося вырваться на свободу.

За последнюю неделю я сотни раз видел, как она переворачивается. Я сидел у ее кровати, наблюдая, как Бастиан укрепляет магические узы, которые создал, чтобы удерживать ее, что было нелегко. Она обладала силой вампиров и оборотней вместе взятых, и в сочетании с диким видом растерянного страха, она была просто смертоносной.

Обычно это происходило, когда оборотни превращались в первый раз в возрасте двадцати пяти лет. В течение первой недели, а иногда и дольше, ими управляли волки, после столь долгого пребывания в клетке. Сиренити ничем не отличалась. Я мог видеть зверя в ее глазах — глазах, которые были черными, с ярко-желтым ободком в центре. От этих глаз у меня мурашкибежали по коже каждый раз, когда они останавливались на мне. Это были глаза самого опасного хищника в мире, а она еще даже не осознавала этого.

Виктор дрожал в моих объятиях, острый запах его страха наполнял ночной воздух. Хорошо. Пусть он боится. Я сразу понял, что этот оборотень был не очень высоко в иерархии стаи. От него пахло ниже, чем от омеги. Я не доверял его информации. Я сразу понял, кем был этот оборотень, как только увидел его. Не знаю ни его имени, ни звания, но в этих лесах не могло быть слишком много одноглазых оборотней. Август сказал присматривать за ним — тем, кто напал на Сиренити в лесу несколько недель назад.

Зубы Сиренити удлинились, а ее когти превратились в острые, как иглы, кончики, которые могли легко отсечь ему голову от шеи. Я наблюдал, как она смотрит на него так пристально, что у меня на затылке волосы встали дыбом. Мой член все еще был твердым, и на самом деле, прямо сейчас я был тверже, чем тогда, в грузовике. В лунном свете, падавшем на ее серебристо-белые волосы, освещающем бледную кожу на фоне черных глаз, она была похожа на богиню, смертоносную силу природы, к которой мир не был готов.

Наверное, это что-то говорило обо мне, что такое существо, как она, могло заставить меня чувствовать подобные вещи. Она сводила меня с ума, как будто я не мог себя контролировать. Что-то в ней взывало к чему-то внутри меня и вызывало желание поклониться, но я боролся с этим. Я ужасно хотел Сиренити, больше, чем прожить еще одну ночь, но если я возьму ее, она просто добавит меня к своему растущему гарему, а я не был уверен, что хочу этого. Я мог делиться, это не было проблемой. Проблема была в том, что если бы я поддался этому притяжению и своему желанию обладать ею, я знаю, что никогда её не отпущу. Когда я чего-то хотел, то брал это и крепко держал. Когда это неизбежно оборачивалось против меня, в конце концов я бы сломался. Так же, как Роуз сломала меня. Так же, как моя семья сломала меня. Я мог бы овладеть ее телом, но ее сердце — это совсем другая история.