Книга Теория гибрида, страница 32 – Пенн Кэссиди

Я отправил нескольких своих вампиров в Сол-Сити, чтобы они остались с другим ковеном, с которым мы были в союзе несколько столетий. Они принимали их без лишних вопросов — в основном тех, кто не был создан для драки, особенно дампиров. Было несправедливо ожидать, что они будут рисковать своими жизнями, когда они не были экипированы для противостояния этой неизвестной угрозе. На дампиров охотились, и я отказывался рисковать кем-либо из них еще.

С каких это пор у меня проснулась гребаная совесть, задумался я?

Честно говоря, это было, вероятно, примерно в то время, когда Локсли пропала. Даже спустя столько лет она все еще была мне как младшая сестра. Я практически вырастил ее. Моя грудь болезненно сжалась при мысли о том, что могло с ней случиться. А потом пришла тошнотворная мысль о том, что я оставил ее в посольстве умирать во время взрыва.

Я сделал выбор в те короткие мгновения, когда мы бежали по коридорам. Тогда я этого не осознавал, но теперь точно понял. Я выбрал Сиренити, а не Локсли, и не был уверен, что смогу когда-нибудь смириться с этим. Сожалел ли я об этом? Нет, честно говоря. Я без сомнения знал, что сжег бы дотла весь город и всех в нем ради этой женщины, но чувствовал ли себя виноватым? Черт возьми,да, так и было.

Но я не собирался сдаваться и бросать Локс на произвол судьбы. У меня просто было это чувство, ноющее, внутреннее, что она была где-то там, ожидая, что я найду ее, и я это сделаю.

Встав с кровати, я направился в ванную комнату, где из-под двери валил пар. Когда я вошел и закрыл за собой дверь, в душе уже текла вода, эффективно заглушая звуки, издаваемые Сиренити. Иногда я проклинал дары, которые давало то, что ты вампир, потому что больше ничего не было секретом. Прямо сейчас мой член был тверд, как гребаный стальной прут, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не промчаться по коридору и не ворваться в ее комнату. В этот момент меня даже не волновало, что Август был там. Черт, мне было все равно, делили ли мы ее.

Моя потребность в ней росла с каждым днем, и я понятия не имел, как унять её и хочу ли я этого вообще. Я никогда ни к кому раньше не испытывал ничего подобного, а жил чертовски долго. Я был с бесчисленным количеством женщин и экспериментировал со всеми сексуальными фантазиями под луной, но Сиренити была другой. Чувства, которые она вызывала во мне, были странными и чуждыми. Она привлекла все мое внимание и изменила его так, что каждый ход мыслей в конечном итоге возвращал к ней.

И это было без дополнительного очарования ее крови. Я стянул с себя рубашку, представляя густой, горячий вкус ее на своем языке. Я никогда в жизни не пробовал ничего подобного. Она вызывала привыкание. Я хотел осушить ее досуха и, черт возьми, искупаться в ее крови.

Именно это меня и беспокоило. Она стала жертвой такого сильного насилия за такое короткое время, и я знал, что это отвратительно — видеть, как эти фантазии разыгрываются в моей голове каждый раз, когда смотрю на нее. Я пытался держаться на расстоянии, но, черт возьми, каждый раз терпел неудачу. Та ночь перед взрывом была моментом крайней слабости, и добавьте это к тому факту, что я почувствовал запах Фауста на всем ее теле.… Если бы здание не сотряслось, я бы трахнул ее до беспамятства прямо здесь и сейчас.